в подъезд, я поднимал тучи шерсти. Мне не хотелось думать о том количестве ебучих паразитов, которые эта тварь оставляла в нашем подъезде. Лена не понимала, почему это меня так напрягает.

− Да забей ты на нее, эту собаку! - говорила она.

Но я ничего не мог поделать. Я вставал в полночь и глядел в дверной глазок. Шавка была под дверью. Едва я открывал дверь, шавка убегала. Но стоило мне закрыть дверь, шавка возвращалась. Постепенно с этого стало проклятием моей жизни. С этого началась затяжная депрессия. Я думал об этой собаке, когда засыпал, думал о ней, когда просыпался, и думал о ней, когда ебался. Ее силуэт маячил в моих глазах постоянно. Она была как заноза в заднице.

− Перестаньте кормить эту ебанную собаку, - просил я доброхоток-соседок.
− Кто, мы?! Так мы ее и не кормим, - врали они в глаза мне.

Когда я выходил из подъезда и видел, как они бросают этой ебучей Мухе — обнаглевшей и ставшей весьма вальяжной особью, - жратву, соседки отворачивались и делали вид, что меня не существует. Они принимали меня за пустое место. Все.

Обиднее всего, что за пустое место меня принимала и эта долбанная собака.

ххх

Поначалу я пытался прогнать ее, что было, конечно, ошибкой. Надо было с самого начала признать свою звериную сущность и решить вопрос кардинально. Но я все пытался казаться лучше, чем я есть, причем с детства, и это всегда причиняло мне массу неудобств и неприятностей. Но себя не переделаешь.

Итак, сначала я просто прогонял эту собаку из подъезда. Она выбегала оттуда, и возвращалась туда, едва я отходил от подъезда на пять метров. Я стал нервничать и злиться. Это привело к тому, что она почуяла мою слабость, и стала глядеть на меня с некоторой издевкой. То, что я пытался прогнать ее из подъезда побоями, привело нас к дурацкой ситуации. Она не уходила, но при моем появлении убегала, а убить ее голыми руками не мог. Сидеть же в засаде с оружием я считал проявлением сумасшествия.

− Если тебя так тревожит эта собака, - сказала Лена, - давай наймем уборщицу отдельно, чтобы каждый день убирала.
− Я и так блядь нанял уборщицу, которая убирает два раза в неделю, - сказал я.
− Еще я купил железную дверь с кодовым замком, - напомнил я.

Все это было чистой правдой. Я правда нанял уборщицу, которая убирала два раза в неделю, причем еще до появления этой ебучей, сводящей меня с ума собаки. Я правда купил железную дверь с кодовым замком и установили ее в подъезде за мои же деньги. Но ебучие молдаване не закрывали ее, или закрывали, хлопая ТАК, что замок сломался. О кей. Я установил дверь с замком, которая закрывалась САМА. Это ничего не изменило. Жильцы ебучие просто сунули под нее кирпич, чтобы дверь не закрывалась. При этом все они жаловались на то, что в подъезд иногда заходят посторонние. Я подумал, что нужно сделать для того, чтобы они стали закрывать дверь в подъезд? Я решился на эксперимент, дождался ночи, выгнал из подъезда шавку — конечно, она была там, - и насрал под дверьми самых отъявленных нарушителей дисциплины.

Вобще-то нарушителей было семь, но меня на семь дверей просто не хватило.

Ради чистоты эксперимента я попросил уборщицу пропустить неделю. Я с любопытством глядел, как эти люди выходят из своей квартиры, осторожно и чинно — как аисты — перешагивая кучи говна. Но ни одна из этих куч не была убрана.

− Давай переедем, - сказал я Лене.
− Из-за бродячей собаки?! - сказала она.
− Милый, меня здесь устраивает ВСЕ, если ты не заметил, - сказала она.

Потрепала меня по голове и поцеловала взасос. Она явно была настроена поебаться. Но я уклонился. Я в этот момент думал о другом. Шавка.

Интересно, она уже в подъезде, или только к нему подбирается.

ххх

Прошло полгода. У меня была постоянная депрессия.

Конечно, иногда мне удавалось столкнуться с шавкой — например, когда я возвращался с работы — и тогда я умудрялся ударить эту вертлявую тварь. Но не больше одного раза, потом она ускользала. Постепенно мои ласковые пинки стали жестче, и однажды я так здорово влупил ей, что она даже денек-два покашливала. С этого момента она не подпускала меня к себе ближе чем на пять метров. И, когда я решил все-таки взять грех на душу и окончательно решить этот сводящий меня с ума Собачий Вопрос, оказалось, что я не могу этого сделать. Я тупо не мог прирезать ее или травануть, потому что не мог к ней подойти и она не брала из моих рук еду.

Что же. Я всегда крайне отрицательно относился к задротам, которые задрачиваются сутками в интернете, но иногда польза есть и от них. Так что я дождался, когда Лена уйдет к подружке — мы почему-то ругались все чаще, - и включил ноутбук. Открыл страницу поиска и набрал фразу.

«как убить ебанную наглую тупую ебучую собаку которую тупицы жильцы прикормили своими ебучими голубцами которые они бросают прямо на пол в подъезде»

Ответ меня ошеломил. Найденных документов — НОЛЬ. Я почувствовал, как на глазах закипают слезы, и с отчаяния набрал в поиске всего два слова.

«убить собаку».

Ответ меня снова ошеломил. Найденных документов — ПОЛМИЛЛИОНА. Я не верил своим глазам. Я открывал страницы одна за другой. Там были такие истории, в сравнении с которыми меркли все мои злоключения. Я чувствовал себя человеком без яйца, который пришел на курсы групповой терапии и увидел сотни, нет, ТЫСЯЧИ людей без двух яиц. Мне стало легче.

Я почувствовал, что я не один.

Уточнив поиск, я быстро отсеял все лживые истории. Типа того, как рассказчик, укушенный собакой, шел домой за пистолетом, а потом стоял перед животным, глядя в его умные трогательные глаза, не в силах нажать на курок, потом отбрасывал пистолет, они с собакой обнимались, плакали, рассказывали, как дошли до жизни такой, пили немножко вина, танцевали при свечах, она говорила — ах, я еще девственница, а он говорил — малыш, я буду нежным, она виляла хвостом и сдавалась, они пялили друг друга в жопу, и становились ДРУЗЬЯМИ.

Вся эта лицемерная хуйня проходила по рангу даже не то, чтобы сетевой графомании.

Она была ненастоящая, как современная русская литература или украинское пиво.

Большинство потерпевших предлагали в качестве отравы априлин и нитроглицерин. Ладно. Я купил и то и другое, сунул в кусок ливерной колбасы, и оставил его ночью на лестничной клетке. Утром на площадке лежали два куска колбасы, а между ними — горка раскрошенных мной таблеток. Зрелище было весьма укоризненным, шавка словно говорила мне — неужели ты думаешь взять меня на такой жалкий понт? Ладно. На следующий день я размолол по двадцать таблеток нитроглицерина и априлина, и сунул их в кусок фарша, тщательно помял, чтобы все перемешалось, и оставил под дверью.

Наутро под дверью лежала ебучая Муха.

Сытая и довольная, она радостно помахала мне хвостом. Фарша не было. То есть, понял я, априлин и нитроглицерин это такая же неправда, как ум собаки — в противном случае шавка