фей, - думала Залупашка.

Внезапно тучи на миг разошлись и среди них выглянуло любопытное Солнце.

Светило словно заглядывало: что там, в Молдавии, нынче?

А творились там такие любопытные вещи, что Солнце светило до самого вечера.

ХХХ

Спустя девять месяцев Залупашка родила тройню.

Здоровые, крепкие, малыши радовали мать и отца, в роли которого выступали все мужчины села. Залупашка теперь жила в богатом доме, и забот не знала. Еду ей готовили лучшие стряпухи деревни, убирались ее сестры, а мамаша униженно умоляла простить за прошлые оскорбления. Залупашка простила. Она вообще незлобливая была. И фея она убила не потому, что злилась на что — наоборот, все случилось, как он и сказал, за исключением «залететь» - а потому что священник велел.

− Это не фей, а суть есть волхв, - сказал батюшка Паисий, утираясь, после исповеди.
− А волхвов уничтожали в старину так, - говорил он, наяривая Залупашку по новой, по тому что оторваться от нее ну никакой возможности не представлялось.
− Запирали в срубах и сжигали! - говорил он.

Так что Залупашка вечером заперла двери дома, где хоронился от властей фей, забила окна и подожгла. Фей матерился и кричал, что отец Паисий просто ревнует, но разве же Залупашке постигнуть мужские разговоры? Что велели, то и сделала. А потом вернулась домой, где ее уже ждал Петря. А на утро пришел Гица. В обед — дед Георгий. И так все мужики села — мужья Залупашки — по очереди. И женщины на Залупашку из-за этого вовсе не дулись, ведь мужчины возвращались от нее счастливые, веселый да ласковые.

В общем, из-за Залупашки расцвело все село.

И сама Залупашка, конечно, тоже расцвела, словно подсолнух летом.

Иногда ночами она вставала, и, не веря своему счастью, глядела на малышей, спящих в своей колыбельке. Выглядывала в окно. Глядела, как молодой месяц серебрит снежок на поле за селом. Любовалась играм зайчишек неразумных, скакавших по полю этому. Глядела, как из-за снега, облепившего деревья, с хрустом отламываются толстые сучья. А тонкие, подрожав и согнувшись, - чуть не до земли, - осыпают с себя снег и возвращаются на место, как ни в чем не бывало.

− Мягкость побеждает силу, - думала она.
− Главный принцип басурманского спорта дзюдо, - шептала она слова, сказанные ей по этому поводу учителем Лупу.
− … Придуманного молдаванами и украденного японскими пидарасами, - повторяла она слова Лупу.

Задергивала шторы и возвращалась в постель. Потягивалась сладко. Погружалась в великое безмолвие ночи Молдавии. Часто во сне приходил к ней фей, он же волхв, Лоринков. Жалобно матерился, показывал ожоги, срывал с головы горящую, искрящуюся ушанку... Тогда Залупашка переворачивалась на другой бок и засыпала крепче. Успевала подумать, что утром надо растопить печь пожарче.

Покойники, они к перемене погоды снятся.

udaff.com