Скушай пирожок, Володенька, - сказала Зина.
Хоть один, Володенька, - сказала она.
Я всю ночь пекла, - сказала Зинушка.
Недосуг, Зинушка, - сказал Володенька.
До пирожков ли сейчас, когда над страной нависли, - сказал он.
Да и пирожки-то твои говно, если честно, - сказал он.
Пригорели, и маслом как будто прогорклым отдает, - сказал он.
Как ты проницателен! - восхитилась Зинушка.
И пригорели, и масло прогорклое, - сказала она.
А все потому, что над страной нависли, - сказала она.
Верно, нависли, - сказал задумчиво Володенька, и машинально все-таки откусил пирожок с того конца, который был побледнее, да не зажаристей.

Блеванул, глянул на Зинушку укоризненно. Вытер рот. Снова задумался. Все в комнате старались не шуметь. Володя думал. Значит, надо не шуметь. Он и так-то еле думает... Зинушка оглядела избу. В комнату, где пили чай, набилось с полсотни человек. Все — члены ЦК Компартии бывшей независимой Молдовы. Объявленные вне закона, прятались они в деревеньке от румынских жандармов, рыскавших по стране, словно волки. Подумать только, подумала только Зинушка. Еще каких-то пять лет назад все мы были депутатами, министрами, а кое кто даже и президентом, - тут она машинально глянула на Володину блевотину, - и вот, теперь они никто. Беглецы! А все идиоты националисты, присоединившие страну к Румынии. Думали, им там молочные реки по водопроводу пустят! Как бы не так! Зинушка — в независимой Молдове бывшая даже премьер-министром, - с содроганием вспомнила, как пьяная румынская солдатня зачистила Кишинев. В первую очередь... от румынских националистов.

Нам блядь, не нужны румынские националисты, - сказал президент Румынии Траян Басесеку.
У нас блядь своих хоть жопой ешь, - сказал он.
Как вам мой русский? - сказал он.
Коман эс-кё ву труве мон рюсс? - сказал он.
О-ла-ла, ебана в рот, - сказал он.

Говорил Басеску и правда по-русски, потому что румынский, - по собственному признанию, - стал забывать.

Да и на кой хер мне язык этой отсталой страны? - говорил Басеску.
Культурной провинции? - спрашивал он.
Я евразиец, я за Империи! - сказал он.
Вот выучу еще и английский, стану Шекспира в оригинале читать! - говорил он.
А молдаван всех к стенке! - говорил он.
Тра-та-та! - говорил он.
Пиф-паф-оё-ей, - говорил он, потому что как раз проходил с репетитором стихотворение про зайчика.

За сутки после аннексии 2015 года расстреляли почти всю верхушку страны. Уцелели лишь коммунисты, обладавшие большим генетическим опытом выживания в подполье. Зинушка, всплакнув, вспомнила, как уходил ЦК в полном составе из Кишиневе. Ночью, когда зажглись на центральном проспекте фонари, бывший президент Воронин лично полил керосином свой скромный двенадцатиэтажный особняк, нагадил в золотой декоративный унитаз, и сломал бачок, - чтоб никому не досталось, - после чего поднес спичку к зданию. Так поступили все партийцы, и, в результате, город лишился своего самого престижного квартала.

Зинушка, пригорюнившись, вспомнила, как смотрели на языки пламени партийцы, как, не выдержав, заплакал депутат Петренка, как поклялся отомстить бывший «серый кардинал» партии Артурка Решетников. Как цеплялся за руки уходящих идеолог партии Зураб Тодуа, которого бросили, потому что грузин в молдавском подполье, это блядь, анекдот, как верно подметил бывший президент... Как показывал дома активистов предатель Дима Чубашенко, который за котелок похлебки и жизнь пометил мелом дома всех деятелей культурной, политической и экономической элиты страны... Погиб он, кстати, нелепо. Машинально отметил и свои двери, так что и его сожгли, заперев в особняке...

Потом была ожесточенная схватка с румынскими жандармами в окрестностях Кишинева, и группа товарищей лишилась своего первого товарища. Партиец Степанюк обосрался от страха, и его, чтобы не вонял, бросили. Потом пришел черед партийцев Желю и Сорочану... Таяла группа, как снег на вершине Килиманджаро в летнюю пору, как сказал спичрайтер и телохранитель президента, качок Марик Ткачук. Книгу про Килиманджаро он, конечно, не читал, но выражаться любил выспренне и заумно. Это его и сгубило.

Зинушка вспомнила, как Марика остановил на дороге румынский патруль.

Хенде-хох, - сказали румыны блядские товарищу Марику.
Твоя документ открыть, показать, на колени встать, - сказали они.
Не рыпаться, мы стажироваться Афганистан, Ирак, - сказали они.
Убивать с лета, нам есть поебать ты есть с дети, жена или бабушка, - сказали они.
Пиф-паф и точка, - сказали они.
Господа, - сказал Марик, протягивая жандармам фальшивые документы.
Я, собственно, всего лишь скромный негоциант, следующий по маршруту, еще в 12 веке проложенному по Молдове монгольскими разведчиками Хула-хана, маскировавшимися под купцов, - сказал он.
Монгольская империя, праобраз евразийской, была скорее позитивным, нежели негативным, фактором той эпохи, - сказал он.
Если бы они ограничились тем, что трахнули этих русских пидаров, цены бы не было монгольской цивилизации, - сказал он.
Но, увы, они трахнули всех, - сказал он.
Впрочем.... Я говорил о Шелковом пути, - сказал он.
Известно ли вам, что Молдова с 2 по 21 века была местом сосредоточения культурной энергии Европы, страной, которую все хотят, и где скрещивались главные парадигмы смыслов! - сказал он.
Именно Молдова и ее самобытная культура стали... стали... - сказал он.
Ебанный в рот, забыл! - сказал он.
Блядские аспиранты! - сказал он.
Вечно пишут какую-то херню в диссертациях, а мне потом учить наизусть, - сказал он.
Впрочем, о чем я? - сказал он.
Ты есть нести хуйня, - сказал один из румынских жандармов.
Мы есть тебя расстрелять, - сказали они.

И Зинушка и Володенька, и весь актив, лежа за горкой, с болью в сердце следили за тем, как уходит от них выдающий сын Молдовы, ученый с мировым именем (если верить справочнику «Ученые с мировым именем», издательство Бессарабия 2008), блестящий политик, под руководством которого Партия проиграла последовательно выборы 2005, 2009, и 2012 годов... Румыны поставили Марика в поле, расстегнули рубаху, крест оставили, но тогда заставили надеть трусы, и отошли. Подняли ружья. О дальнейшем написала подпольная газета «Бывшая независимая Молдова», которую печатали по ночам на очистной станции, - заработавшей при румынах, - и расклеивали на мусорных ящиках Кишинева.

Передайте от меня привет доблестной партии коммунистов республики Молдова! - крикнул Ткачук, умирая, писала газета.
Привет нашей железной бригаде юных коммунистов, комсомольцев! - крикнул он.
Партийной ячейке города Кишинева, сектора Чеканы! - крикнул он.
Всем прогрессивным силам, включая даже Союз Левого Движения Республики Молдова! - сказал он.
Впрочем, чего это я про пидаров, - сказал он.
Я же комсомольской ячейке Чекан привет уже передал, - сказал он.
Так, что это я, - сказал он.
Смерть пришла, а в голову всякая херня лезет, - сказал он.
Мы есть иметь пословица, - сказал ехидно один из жандармов.
Как есть жить так есть умирать, - сказал он.
Значит, ты всегда