иметь в голове херня! - сказал жандарм.
Пли! - скомандовал он.

На белой рубахе Марика заалели пятна крови. Словно революционные гвоздики расцвели они на груди юного коммуниста. Заиграл в голове расстрелянного «Интернационал». Это значит, - успел подумать Марик, - что и перед смертью у меня в голове хуйни меньше не стало... Потом коммунист встал на колени, упал на землю, подмигнул небу, и, наконец-то, умер. Вся природа Молдовы оплакала его гибель, потому что начался дождь. Ну, или дело было в том, что расстрел состоялся в ноябре, и как раз похолодало. Румыны, посмеиваясь, ушли. Коммунисты выползли из-за пригорка и стали хоронить Марика. Вырыли могилу — руками! - не очень глубокую, сантиметров в тридцать.

Пометьте камнем, - велел бывший президент Воронин, просивший называть себя просто Володей из конспиративных соображений.
Когда мы вернемся к власти и свергнем ненавистный румынский режим, - сказал он.
… То найдем это место, выкопаем Марика, и посадим его в депутатское кресло, - сказал он.
Таков мой обет! - торжественно поклялся он.
Слава Партии! - сказал весь ЦК хором.
Рот фронт! - сказал Решетников.
И в рот тоже! - сказал Володя.
В рот, и во фронт, и в афедрон! - сказал он.
Мы отомстим врагу по-любасу! - сказал он.
А теперь споем, - сказал он.

Коммунисты-депутаты запели.

Ягода малина, - пели они.
Нас к себе манила, - завывали они.
Ягода малина, нас к себе, в гости звала, - пели они.
Оставить пидорский «Мираж», - сказал Володя.
Нашу любимую давай, - сказал он.
Ром-биги-бом, биги-бом-бом-бом, - запели партийцы.
Ром-биги-бом-бам-бум, - пели они вступление.
Ай-лак-ту-мув-ит-мув-ит, - завел соло депутат Мишин.
Ю лайк-ит-мув-ит! - поддержали коллегу припевом партийцы.

Пошла по кругу бутылка спирта с вином и демидролом. Кое кто уже расстегивался, раскраснелись женщины... Похороны, в общем, получились душевные. Настоящие партийные проводы!

… Уходя, Зинушка оглянулась. Земля над прикопанным Мариком странно шевелилась. Небось, недопомер еще, подумала Зинушка. Ничего, мы вернемся и откопаем тебя, товарищ, подумала она.

Только жди, - прошептала она.

ХХХ

Первая партийная подпольная ячейка обосновалась в деревне Леушены.

Весь ЦК полным составом выломал двери в заброшенных домах оставленной людьми деревеньки, и поселился там. Первые годы подполья оказались не очень удачными. Товарищи партийцы, забывшие о скромном быте, с неудовольствием отнеслись к необходимости самим колоть дрова, носить воду, готовить есть. Попробовали было нанять кого-то, но это значило раскрыть свое месторасположение.

А нам, товарищи, надо скрываться, - сказал товарищ Володя.
Так что я предлагаю решить вопрос обеспечения нас рабочей силой следующим образом, - сказал он, слегка картавя.
Ах, как он вошел в образ, - подумала Зинушка.
Давайте кинем жребий, и у нас появятся опущенные, - сказал Володя.
Терпилы, обиженные, там, - сказал он.
Они будут готовить, убирать, и есть дырявыми ложками, - сказал он.
А остальные будут продуктивно трудиться, распевая «Интернационал», и собираясь на партийные собрания, - сказал он.
Ведь это и есть труд, - сказал он, - ведь пролетарий сегодня это представитель интеллектуального труда.
Кто в офисе, тот пролетарий, а кто работает руками, тот терпила - пояснил он.
Офиса у нас нет, и поиграть в пасьянс негде, - сказал он.
Значит офис и президентский дворец, понарошку, будет моя изба, - сказал он.
Еще предложения есть? - сказал он.
Единогласно, - сказал он.
Значит, садимся по парам в белот и играем, - сказал он.
Вылетевшие переходят в категорию опущенных, - сказал он.
Вот такая блядь хора на выбывание! - сказал он (хора — традиционный молдавский танец — прим. авт.)
Товарищи, у меня есть острая необходимость поднять следующий вопрос! - сказал молодой коммунист Полянске, которому никогда не везло в азартные игры, и он сам это знал.
Будут ли опущенные опущенными в буквальном смысле? - спросил он, волнуясь и теребя в руках рабочую кепку.

Разгорелась жаркая дискуссия. Вопрос провентилировали и поставили на голосование. Со счетом 26:14 победили сторонники буквального опущения опущенных. После этого Володя сдал картишки и к вечеру судьба 10 партийцев была решена. Миша Полянске, попавший, конечно же, в их число, обреченно подумал, что ради Партии и светлой мечты нужно приносить в жертву частные интересы. Зинушка, раскрасневшись и расшалившись, похлопала в ладоши. Партийцы встали и запели.

Замыкая круг, - пели они.
Ты назад посмотришь вдруг... - пели они, поглядывая друг на друга многозначительно...

После чего разделение ЦК на две группировки состоялось окончательно.

… и сейчас, глядя, как Володенька думает о родине, подтирая пальцем слюну в уголке рта, Зинушка с надеждой думала о том, что произойдет после партийного собрания....

Наконец, Володя натянул кепку, хлопнул в ладоши, и велел всем переодеваться.

Партийцы, радостно гомоня, бросились в чулан за костюмами.

ХХХ

Блядь, - сказал проводник Лоринков.
Рот ваш в рот и в дышло, - сказал он.
Прошмандовки блядь, - сказал он.
Опять в говно наступил, - сказал он.
С одной стороны, богатым буду, - сказал он.
А с другой, где блядь бессарабцы, там и говно, - сказал он.

Отряд румынских жандармов, крадущийся за Лоринковым, глядел на проводника с уважением. Так ругаться мог только очень начитанный и широко образованный человек. Да Лоринков и был таким. В Молдавии, еще не потерявшей свою независимость, он отучился до девятого класса, и позже был удостоен за это медали «Уважаемый человек». Именно ему доверили перевод стихов великого поэта Виеру на русский язык, что он успешно и провалил, потому что, по его словам, поэт Виеру писал такую херню, переводить которую просто стыдно. Чтобы скрыть это от общественности, Лоринкова наградили и назначили главным библиотекарем страны. После того, как в Кишинев пришли румыны, Лоринков стал торговать на базаре вениками. До тех пор, пока не узнал, где скрывается ЦК Компартии Молдовы, и не предложил свои услуги румынской жандармерии...

Я в той деревеньке частенько бывал, - сказал он румынскому лейтенанту по фамилии, кажется, Петреску.
Показать есть сможет? - спросил Петреску.
Не хер делать, родной, - сказал Лоринков.
Ты получать пять литров спирт, сто килограммов картошка, бочонок сало, и три мера зерно, - сказал румын.
Если, конечно, справиться, - сказал он.
Моя справиться, - сказал Лоринков.
А можно наоборот? - сказал он.
Пусть картошка будет три литра, а спирта — сто килограмма? - сказал он.
Мы есть вручать тебе погон румынский офицер если операция завершайся успешно, - сказал румын.
Я стану полковником?! - сказал радостно Лоринков.
Несомненно, - сказал румын.
Правда, для начал ты есть побыть немножко младший прапорщик, - сказал он.
Но младший прапорщик румынская армия стоит сто, нет, миллион, полковник другая армия, - сказал он.
Твоя все понять, русский свинья? - спросил он строго.
Хрю-хрю, - сказал Лоринков по-румынски.
Служу Великой