Лоринков.
А в романе «Мастер и Маргарита» некий Мастер должен был, помимо своего сомнительного христианского сочинения, работать над пьесой о юности Иосифа Сталина и не строить из себя недотрогу, заслужившую покой, - заканчивал крепыш, после чего, подпрыгнув, прыгал работяге на ребра.
К-х-хр, какой бля Сталиээээ я непоэмаа..... - говорил Лоринков, потрескивая костями, как костер в ночном с одноименной картину Сурикова «В ночном».
И вообще, Гроссман, Астафьев, Бондарев и Бакланов описали слишком много убитых на войне, мы знаем, что РЕАЛЬНО дела часто обстояли совсем иначе?! - свирепея, продолжал крепыш.
Крх, крх, - грустно плевался легкими Лоринков, который не знал, кто такие «астафьевбаклановигроссман», а Бондарева, конечно, знал, потому что это была фамилия его учителя труда в начальных классах.

Крепыш, бережно вытерев черенок курткой Лоринкова, захлопнул багажник. Сплюнул. Закурил. Прищурился. Стал очень похож на Горького. Сказал:

Не обижайся, братан... - сказал он.
Иногда залезешь в интернет, прочитаешь хуйни про себя, - сказал он.
Все нервы обнажаются как купальщицы на одноименной картине Моне, - сказал он.
Потом мысленно ответы сочиняешь, - сказал он.
А тут ты подвернулся, - сказал он.
Под машину зачем-то прыгнул, - сказал он.
Вот хули ты под машину прыгнул? - сказал он.
Плитку я.. того... кладу... - прошептал Лоринков.
Бедствую тут... - сказал он, плача.
Долбоеб ты, безграмотный трудящийся, - сказал ласково крепыш.
Видишь Кремль? - спросил он.
Да, - на всякий случай соврал Лоринков, понятия не имевший, как он выглядит, этот блядь Кремль.
Бери топор, факел, и ступай бить тех, кто там сидит, - сказал крепыш.
Да, конечно, прямо сейчас бегу, вот только попустит, - сказал Лоринков, боявшийся прогневить крепыша.
Бить их, жечь их, на хуй, запомни, Кремль, - сказал крепыш.
Да, конечно, вот только полежу чуть-чуть, соберусь с силами и пойду жечь и бить Кремль, - пообещал Лоринков, слабея от потери крови.
Я, кстати, туда сейчас еду, - сказал крепыш.
Подвезёте? - спросил Лоринков.
Нет, машину испачкаешь - сказал крепыш, - да и по другим делам я туда еду.
Я туда чай пить, - сказал он.
С плюшками, - сказал он.

Лоринков на всякий случай притворился мертвым, и лишь услышал, как джип, газанув, умчался.

ХХХ

Лоринков, в принципе, умирал, как вдруг услышал топот тысяч ног. Приоткрыв глаз, мимикрирующий под покойника гасарбайтер увидел несущийся кортеж. Таджики и узбеки, визжа под ударами милицейских дубинок, разбегались, словно жители покоренного Иваном Грозным Казанского ханства. Внезапно кортеж притормозил. Блестящий автомобиль стоял как раз напротив Лоринкова. Не к добру, вспомнил блестящий джип крепыша гастарбайтер, снова будут бить. Из машины вышел невысокий мужчина в отличном кашемировом пальто, в каких ходил весь Кишинев в сезоне 2002-2003 гг. Мужчина подошел к Лоринкову и спросил:

Национальность, - спросил он.
Молдаванин, - сказал Лоринков.
Молдаван сраный, - сказал он.
Ну-ну, - сказал мужчина.
Не нужно унижаться, милейший, - сказал он.
Будь смелее и не трусь, - сказал он.
Помни о чувстве собственного достоинства, - сказал он.
Понял, молдаван ты сраный? - сказал он.

… после этого начались чудеса. Лоринкова втащили в машину, которая изнутри больше напоминала космический корабль - «из бывшей станции Мир и переделали», сказал мужчина в пальто, - и угостили шампанским. Вытерли кровь и сопли. Внимательно выслушали историю насчет обидчика.

Ты не сцы, Володя, - сказал Лоринкову еще один мужчина в костюме.
Я знаю этого хулигана, - сказал он.
Это очень плохой человек, националист и болтун, - сказал он.
Нацбол, сокращенно, - сказал он.
Зовут его Захар, а фамилия его все равно никому ничего не скажет, - сказал он.
Это некий блогер prilepin — сказал он.
Он очень странный человек, то просит меня зеков отпустить, - сказал он.
… то народ за нарушение закона в тюрьмы сажать, - сказал он.
А нам не по херу? - сказал он.
Мы нефть качаем, - сказал он.
Но ты все равно не думай, что мы это так оставим, - сказал он.
Мы его обязательно накажем, замочим в сортире, - сказал он.
Не беспокойтесь, Володя, - сказал он.
В глаза смотреть, хуйло, - сказал он.

Лоринков послушно поглядел в глаза мужчины и разглядел бездонную глубину подвалов Лубянки. Попал, подумал Лоринков. В смысле, пропал, подумал он.

Что вам от меня нужно? - спросил он.
Я молдавский гражданин и требую консула, - сказал он.
Молдавского консула, - сказал он.
Ха-ха, - сказали мужчины.
Ваш консул прыгает под машины, предлагая поставить забор, - сказал мужчина.
Где-то на Пречистенке, или какой другой «-истенке», - сказал он.
Хрен знает, я не москвич, - сказал он.

Машина въехала на территорию Кремля. Лоринков мельком увидал охрану, танцующую лезгинку у Вечного огня - «пересменка», буркнул мужчина в пальто, - и хотел было спросить, где тут Царь-пушка, как сам ее увидал.

Вау, - сказал Лоринков.
Вот она, Царь-пушка, - сказал он.
Так вот ты какая, знаменитая Царь-пушка, - сказал он.

Подошел к молодому, озорному бородатому мужчине в спортивном костюме и с огромным пистолетом «Стечкин» из золота на поясе. Восхищенно прикоснулся к оружию.

Моя пушка не трогать, а то башка прострелить, - сказал мужчина.
Как фамилия? - строго спросил он Лоринкова.
Лоринков, - сказал Лоринков.
Бывший молдавский писатель, - сказал он.
В мой библиотека нет такой писатель, - сказал строго мужчина со «Стечкиным».
Значит, нет такого писателя вообще, - сказал он.
Вас понял, - сказал плиточник Лоринков.

Горец продолжил смотреть футбольный матч «Терек-Манчестер Юнайтед» по телевизору. Лоринков пошел дальше по коридору, ориентируясь по черным пальто новых знакомых. В большом зале, похожем на лабораторию, они накинули белые халаты, заставили Лоринкова сделать то же самое. Зал оказался похож на гигантский завод. Мимо то и дело сновали люди, по стеклянным трубкам текли жидкости разного цвета, плескались в чанах какие-то колбы... Очень похоже на рекламу зубной пасты «Колгейт», подумал Лоринков. Да, ее тут и снимали, подтвердили мужчины.

Ты, Володя, наверное, уже узнал нас, - сказал мужчина с бездонными глазами.
Да, вы Владимир Владимирович Пу... - сказал Лоринков, и почувствовал на губах вкус крови.
А вы Дмитрий Анатольевич Ме... - сказал он, и сплюнул три зуба.
Ну что за страна, - подумал он.
Все, везде и за всё пиздят, - подумал он, с трудом поднимаясь.
Итак, Володя, не нужно говорить, кто мы, потому что и так понятно, - сказал мужчина.
Можешь выражаться иносказательно, - сказал он.
К примеру, один журналист московский нас называет Тандем, - сказал мужчина в плаще.
Находит это дико остроумным, - сказал он.
Ха-ха, - безрадостно посмеялся он.
Хуйня какая-то унылая, - сказал Лоринков.
Впрочем, все московские журналисты несут унылую хуйню, - сказал Лоринков.
Особенно когда они пытаются писать книги, - сказал он.

В это время по коридору провезли чан сухим льдом, откуда вырывался мужчина