Как-то раз, осенью, я с приятелем были в небольшом московском кафе, мы сидели на пластмассовых стульях, курили, разглядывая непритязательную обстановку, заказ не сразу принял усатый мужчина. Поднос с графином и салатами принесла официантка, дамочка лет тридцати – тридцати пяти. Она составили всё на стол, положила вилки и ножи, замешкалась с салфетками, взглянула на нас и глаза её стремительно округлились. Мы тоже с интересом на неё уставились. Официантка радостно улыбнулась и шмыгнула за матерчатую ширму, на кухню, что ли…
Потом в зальчик зашел седой парень с девушкой, они заняли столик в углу, и принимать заказ к ним выпорхнула наша загадочная официантка. Чирикая в блокнотике огрызком карандаша она, то и дело поглядывала на нас, и всё так же неопределённой улыбалась. Женщина она не была особенно симпатичной, мутновато-светлые волосы, серые глаза, острый носик, прыщ под ухом - не в моём вкусе, но её странное поведение, естественно, чрезвычайно нас заинтересовало. Через какое-то время мы уже весьма повеселев, разговаривали и смеялись довольно громко и решили не оставлять это любопытное поведение просто так, до конца не выяснив его или её, мотивов.
Но нас опередили.
Вернее, нас опередила официантка – подошла к нашему столику, встала, держа руки за спиной и …
- А я вас знаю! – радостно воскликнула она, - она смотрела мне прямо в лицо.
- Хехехе! Любопытно, так кто же это я?
- Вы – писатель Иван Охлобыстин!
- !!! А как вы угадали?! – мне вдруг почему-то стало не по себе, и я смалодушничав, быстренько примерил на себя личину какого-то писателя Охлобыстина. Она бодро подсела к нам за столик, посетителей кроме нас никого не было, мы с приятелем стали быстро говорить, мне пришлось несколько раз соврать о нелёгкой моей писательской жизни. Отчество, помню, я придумал себе весьма своеобразное – Никитович.
- А знаете, я тоже пишу рассказы! – воодушевленно заявила она.
- Неужели! И, что же, печатались где –ни будь?
- Нет, я только начала, но у меня есть уже три рассказа, они правда про любовь все… женские такие, но я давала почитать маме, они ей понравились. И у меня один рассказ есть прямо здесь, на работе!
- Очень интересно, а может быть, вы дадите нам почитать?
- Конечно, - весело согласилась она – а если вам понравится, напечатайте его, пожалуйста, в вашем журнале.
- Конечно, конечно, - загалдели Охлобыстин с приятелем…
- Только вы уж подправьте его, на своё усмотрение, или добавьте какую-нибудь сильную, драматическую сцену, хорошо?
Я пообещал.
P.S. Если ты сможешь прочитать эти строчки, откликнись, Лика!

Женский роман.

Сегодня поздним, осенним вечером у Лики была ее смена в ресторане. Посетителей было мало, за двумя столиками сидели местные, гарнизонные офицеры, степенно и лениво потягивающие сигареты марки "Ява". Офицеры, как всегда, заказали для себя бутылку водки, один на всех набор мясного ассорти и по одной порции салата "Столичный".
За первым столиком сидели два семейных капитана и случайно снятые ими на вечер две местные девочки, неопределенного возраста, да и те с соседнего района.
За вторым столиком сидели два майора и один подполковник. Набор их блюд не отличался от набора первого столика. Офицеры были одеты в служебную форму, по-видимому, они не пожелали переодеться дома, чтобы их жены не знали, где они выпивают в этот вечер, то ли на службе в кабинете, то ли в собственных гаражах, то ли еще где-то.
За третьим столиком восседала гражданская молодежь лет семнадцати-двадцати, два парня и две девушки. Ребята были одеты в молодежные джинсовые костюмы с одинаково аляпистыми футболками, купленными на местном рынке. Молодых ребят сопровождали две молоденьких девушки одетых в черненькие резиновые мини-юбочки, едва облегающие пятую точку и тоненькие юные ножки. На девушках прелестно смотрелись белые блузочки со смелым вырезом на груди. У одной девушки были свои от природы белые, длинные до пояса волосы, только совсем недавно сплетенные в тугую школьную косу. В данный момент волосы девушки были распущены и уложены в крутые вьющиеся локоны. Ее личико чем-то напоминало "Золушку" из Диснеевского мультика. Эта девушка мило улыбалась на хохмы своих друзей и молча слушала своих спутников.
Вторая девушка видимо была ее близкой подругой. Она была крашеной блондинкой, с аккуратно уложенной стрижкой "Каре". Ростом она была повыше и покрупнее своей подруги. Внешность ее была яркой и выразительной, с подчеркнутым макияжем, она чем-то напоминала голливудскую актрису Мерлин Монро.
Лика засмотрелась на третий столик, где радовалась - и веселилась юнность. Она в душе позавидовала этим молодым людям, сидящим за счастливым столиком и ей захотелось вернуться в свою так незаметно промчавшуюся юнность.
Эту молодую компанию в данный момент могла понять только Лика и больше никто, ни благополучная официантка Инга, ни хронически спившийся и закодированный администратор ресторана Николай Александрович, ни сидящие поодаль местные офицеры с их временными спутницами. Лика завидовала и радовалась за этот веселый квартет, сидящий за третьим столиком и пьющий в большом количестве "Шампанское". Молодые люди настолько выглядели естественно и счастливо, что больше всего в этот момент Лика пожалела о том, что она не может уйти опять в свою юнность, к своим институтским подругам, в свои любимые московские улицы, родные дворики, где любила бродить и веселиться со своими друзьями. Лика с друзьями собиралась в тесных московских квартирах когда не было родителей дома, слушали магнитофон и втихую понемногу пили сухое белое вино, заслащенное сахарным песком. Тогда казалось, что веселье никогда не кончится, что все будет вечным: эта юнность, веселая компания, пьющая сухое вино. Вечными будут эти вечерние Московские улицы с родным воздухом улиц Тверской, Арбата, Лефортово. Все будет вечным: эти двадцатилетние девчонки в длинных свиторках, пьющие сухое вино и не думающие, что юнность имеет свое место и свое время. Но все это куда-то ушло, так и не успев побыть еще дольше и дольше.
Лика так и продолжала смотреть на столик, за которым разместилась дружная и веселая, совсем еще юнная компания, которая не чувствовала как медленно и постепенно уходит их юнность. Звучала спокойная мелодия без слов. Бармен протирал бокалы с привычной ему ловкостью. Народу в этот вечер так и не прибывало, лишь к стойке бара подошли два молодых человека, забежавшие на часик повертеться у барной стойки, выпить без закуски чего-нибудь крепкого. Музыканты ресторана в этот вечер ленились играть, так как народу в ресторане почти не было, и они спокойно пили пиво в одной из кабинок ресторана, оставив на сцене свои инструменты.
Офицеры за первым столиком пили водку, а их временные спутницы ждали когда они через пару часов уйдут к своим вечным женам, оставив их для следующего случая, что бы где-нибудь уединиться на чужой квартире или зайти еще раз в этот ночной ресторанчик.
Лика вспомнила, чтo сегодня был последний концерт гастролирующего солиста рок-группы “IDEM”, Адама