думать о друзьях и своей багровой семье – маме, там, папе или ещё о ком. Незаметно из дырявых ушей мысли просыпались к его когда-то без вести пропавшему братцу, говорят, его похитили на загородном пикнике, он только что вернулся из армии, неплохо послужил в воспалённой точке. Пристально смотреть в глаза это призвание. Моряки, сирена, вой.
С пикника возвратились только трое его наиболее расхлябанных друзей. Не хватало ещё трёх. После, конечно, один нашелся в высоком дупле, он проспал там три дня, порядочно разложился, и был основательно объеден осами. Фрагменты другого были найдены на карамельном заводе, – там из него уже начали изготавливать сытные ириски. Брата нигде не было. И что самое интересное, он никому не звонил.
Но нашел он своего брата, нашел! Кстати, Лиза, сестра одного из них до самой старости носила на пупке смешную татуировку – Ленин быстро едет в машине.
Поиски в общей сложности обошлись ему в два, примерно, года, - нашел его, - а он уже мёртвый в кустах лежит, и ветви сухие из попы растут.
Что-то неприятное тоже кольнуло и Костю.
Зря я это, зря… Надо было хоть кота покормить… Что – то сегодня должно произойти со мной важное.
Непременно. На рекламном плакате Верник с тайной грустью в собачьих глазах хряпал дымящийся вареник.
Под действием наркотика Костя медленно опускал свою узловатую писю в большую банку с майонезом и потчевал ею свою очередную, на все согласную подругу. Иногда, конечно бывали варенье и мёд. Ах, мечты, мечты!
На следующей остановке в трамвай с баулами, коньками и клюшками, влезли юные ёбаные хоккеисты. А я-то радовался, ледовый дворец под боком построили! За два года ни разу не прокатился, всё крупные люди на блестящих машинах вокруг льда толкутся, им, вишь ли, конёчки поинтересней чем мне будут. А ты так и подыхай - спортивно неразвитым, со сколиозом и расширенной печенью. Но я на них не в обиде, я не ропщю. Я просто не смирился. Костя закрыл книжку.
В переднею дверь шмыгнул лысый пацан в тяжелых ботинках. Умно бродил бровями. Уверенно переступал с ноги на ногу. За проезд платить не пожелал. От юноши откровенно пахло свежим калом. Не дай бог мне показалось. Ведь когда-то и его любила мама.
Не выдержав давления запаха, Костя стал пихаться к выходу.

Костин дедушка, педераст и мистик - Антон Ефимович на закате своей многогрешной жизни, пил вёдрами «Пумпан» и очень любил сладкие булочки. Ах, старость, старость!
Это ведь твоими благоуханными сединами восторгалась Маринка Цветаева!
- Ну, вот и хорошо, ну вот и ладненько, сладкий ты мой! – причитал дедушка, взгромождаясь на своего случайного, пьяного в кал, партнёра. Он, с трудом раздвигая на попе свои седые волосья, старательно насаживался на полувялый пенис и, кряхтя, начинал вздрагивать и раскачиваться. Осанна!
Его ноздреватый пенис воинственно торчал серым гороховым стручком.
- Э-э-эх! - Катался по полу пустой «Ахтамар».
Досмотреть это интереснейшее зрелище Косте всё же не позволял его нежный вестибулярный аппарат.

Двери глуховато стукнулись, свистнуло, Костя обернулся, за окном покачиваясь, седело лицо. Медленно проплыло. Дохнуло дегтярным ветром.
Костя сгорбился, закурил. Зашагал вдоль мутных бутылок кисломолочных бабуль, длинным рядом усевшихся на тёмных ящиках и раскладных стульцах, которые по городу продавал обычно Миша Стокин, он иногда, в дни алкогольного безденежья халтурил мотальщиком на козьей ферме, впрочем, приторговывал и сырыми семечками.

Навстречу прошли две девочки сыкухи.
Костя широко улыбнулся и на ходу поиграл яичком.
Когда Костя достаточно выпивал, он любил хвастать, и уже не раз утверждал, что это он, именно он, устанавливает в городе цены на продукты первой необходимости, например - гашиш. Конечно же, мы ему всегда верили.

Дорогу неуверенно преградил мальчик –ебандейка.
- Дядь, дай четыре рубля.
Костя конечно молча дальше. За спиной звук: «Блядь!» Лопатками сделал вид, что не услышал…

Костя решил прогуляться и не идти по короткой дороге, - принял чуть в сторону и зашагал по лесной тропке.
Ах, не вейся, не вейся, ты, умница, тропка!
Где-то за спиной послышались нестройные, шумный вопли и, кажется бряцнули гитарные струны, но зов летел не долго, и Костя ничего не разобрал, но потом раздался характерный гулкий удар в шиховской корпус и Косте ясно вспомнилось, как он несколько лет назад в деревне поражал местных ребят своим виртуозным исполнением песен четырёх блондинок и Андрея Макаревича…
А как-то под откос покатилась жизнёнка.
И течение всего этого месяца Костин кал устойчиво пах перегаром.
Куда бы пойти, Господи?!
И вот нате вам!
Меж светло-коричневых стволов замелькали небольшие черные головы.
Это были хулиганы.
Их боялся весь городок. Ведь у них были очень тугие мошонки.
Днём они прятались по чердакам и подвалам, а ночью высовывали свои сивые хари и чинили разбой и озорство. Но сейчас был самый, что ни наесть день, видимо и у них в жизни происходят невидимые обывателю перемены.
Самым шебутным среди них был, конечно, Валерка Сумцо. Говорят, в детстве, в лесу, его жестоко насиловали волки. Ну, были ещё безликие хачики, пехота. У них имена все какие-то смешные – Раин, Геро, Арчял, Аят… Как они с ними живут?

- Не ходите туда, молодой человек, - пытался предостеречь Костю невесть откуда вынырнувший сутулый старичок, - там сладко поют педерасты! Но Костя не обратил никакого внимания на предостережения заботливого старичка., он только усмехнулся, усмехнулся, только и всего! И пошел дальше.

На кремнистой тропинке, присыпанной сухими сосновыми иглами, аппетитным калачиком теплился сизый девичий кал. Аккуратно наступил. Огляделся. Вроде никого. Сильно вдохнул, откинув голову назад, испустил протяжное – «ох!»
Но, ахтунг, в лесу Вахтанг!

- Пока вяленый тукан в жопу не вставит - деревянный конь на горе не обосрётся… - подумал Костя, - и вот, оно, началось!
Всё, что произошло дальше обрисовано нечётко и весьма схематично.
Костю грубо подозвали, настоятельно потребовали табаку, засмеялись и ударили палкой в лицо. Костя прикрыл пах и свалился. Его перепеленали и долго лапали. Костю возили в двух багажниках. Костю несли вниз головой по лестнице. Костю ударили сапогом по попе, швырнули в слепую, холодную комнату.
На полу уже валялась жопа, оторванная на куски.
- Все вы будете гореть в клоаке огненной! – заорал вдруг Константин, чем, естественно, только раззадорил проказников.
- А парень-то с горчинкой, придется его…
Как говаривал отец Жмень: «Не все нам пока тут можно!»
Через некоторое время на кухне, под столом, скрючился сиреневый кишечник, поодаль валялись слабые Костины почки.
Жаль, он никогда этого не увидит. Зрелище очень поучительное.


3

Кот сухобздей.

Рябцев всегда мечтал стать взрослым и военным, но из-за неважного здоровья и подслеповатости стать защитником земли русской ему не особенно светило.
Он часто вспоминал посещения военкомата и три свои попытки перехитрить военных докторов. В военкомат