– мысленно кричу я ему. Но ничего не слышит легкомысленный наш герой и давно уже свернул он с тропинки верного сюжета, так старательно и с любовью для него протоптанного, свернул и сгинул в омуте самостоятельных решений и поступков, отдавшись на волю случая и безжалостных законов человечьего общежития.
Но где, когда сделал он непоправимую ошибку? Когда медленно но упорно торговался за кишмиш? Когда целых пять минут пронежил туловище в утренней постели, или напротив, слишком с показной энергией вскинулся из кровати и застучал пятками на кухню?
А может быть вообще виноват какой-нибудь неизвестный токарь по кличке, предположим, Жмых, который зачем-то крикнул в третьем часу под окнами Ивана Петровича: «Успеваем!» - что заставило Ивана Петровича открыть тусклые глаза и посмотреть на свою спящую руку.
Не знаю, очень многое может испортить день нервного мужчины.
Иван Петрович бросается за бортик, охает и шумно поднимает большую волну.
Поднявшись, сделав два шага и схватив кашляющего мальчика, Иван Петрович приподнимает его и волочёт прочь из воды. Волны капризно шлёпают его в узкую грудь.
Держа паренька, как кутёнка за шиворот, Иван Петрович, в набухшем влагой пальто, тяжело дыша и покряхтывая, вылезает из фонтана.
Кораблик раскачивается и бьётся носом в фонтан, рядом плавает целлофановый пакет, пронзённый коричневым прутиком.
Спасённый мальчик испуганно смотрит на незнакомого ему человека, который сердито урчит и начинает выливать воду из ботинка, шляпа спасителя беспомощно качается в зелёных водах фонтана. Стёкла его очков забрызганы мутноватой влагой. В глазах мальчика наворачиваются слёзы, он резко вырывается из держащей его руки и, оставляя на хрустящей дорожке мокрый след, бежит прочь.
Неожиданно он останавливается, поворачивается и показывает Ивану Петровичу свой длинный, чуть ли не змеиный язык. Иван Петрович стоит и ничего не понимает, с его ушей и бровей капает вода.
Вдруг, мороженица решительно покидает свой прохладный куб и зачем-то бросается за мальчиком в погоню. Она что-то кричит, но разобрать можно только «негодяй!» и «откручу уши!».
К её тележке очень спокойно подъезжает неприличный велосипедист, отодвигает стеклянную створку, берёт вафельный стаканчик и, откусив, задумчиво отъезжает.
Иван Петрович, выловив свою шляпу, переминается, моргает и не знает, как быть.
У него, впрочем, как и у меня, сегодня опять ничего не получилось.
Мне хочется подойти к этому бедному, смешному человеку и как-то помочь, посоветовать или просто ободрить искренними, добрыми словами, я встаю с лавочки, отряхиваю с колен каучуковую крошку, прячу в ладонях от несуществующего ветра пламя зажигалки, затягиваюсь и ухожу в сторону кинотеатра.
За моей спиной начинает зыбиться и расползаться белая повозка халатной женщины, грязный кусок пенопласта в тревожной воде, вот дрожь прошла по худой спине мужчины в мокром пальто и шляпе, рябью подёрнулись влажные следы, бегущие в глубину бульвара, да и сам я почти растаял, янтарным призраком покачиваясь среди холодных ветвей весенних, совсем ещё сонных лип.

udaff.com