Алкоголик-энтузиаст дядя Гоша не всегда пил горькую. Оказывается, когда-то он был маленьким, ходил в детский сад и пил там молоко с пенкой. Потом – школа, общественность, завод, первое место по шахматам среди слесарей-любителей. Отец подарил на юбилейные двадцать пять машину. До этих событий к алкоголю дядя Гоша относился прохладно. И всё было бы заебись, но...

Однажды, будущий дядя Гоша, а тогда запросто Гоша, ехал на собственной новенькой жиге на свидание. Трепетный, игривый ветерок ласкал расфуфыренный ебальник. Природа оживилась, а с ней и вся весенняя пиздота – птички, пичужки, бомжи и бляди. Клином потянулись на юг майские жуки. На переднем сиденье благоухал букет сирени, наломанной с обоссаного куста за трансформаторной будкой. Гоша высовывал навстречу счастью молодецкую с бакенбардами харю и матерился. В смысле, пел. Кобелирующие коты сыпались с деревьев об асфальт, человеколюбивые голуби от страха срали, как страусы Эму, на прохожих, не в меру обосранные горожане вздыбливали на мошонках волоски от этих дьявольских воплей. Это Гоша пел в открытое окно про весну и ебацца.

На другом конце города его ждала одинокая, но разнузданная пизда. Пиздёнку-разведенку звали Нюра, она же Нюша, она же Ню, она же Н-н-н-н-нахуй пшла отсюда! Но это только по утрам. Нюра славилась сочным, массивным клитором, безотказностью и бездуховностью. Двинуть хуй в массы и собирался ебучий, как самец мушки дрозофила в период гона, Гошан.

Чуть раньше, из киностудии "Бобина-фильм" на съемки фильма про еврейские погромы выехал танк Т-34. Танк громыхал за город, где по сценарию в широком пшеничном поле, засеянном подсолнухами, разворачивалось кровопролитие. После долгих согласований, ввиду исторической беспезды важности киноленты, железяка двинулась своим ходом по улицам города в сопровождении гаишников. В хвост процессии и уперся озабоченный Гоша.

– Это что за зеленая хуета? Надо обогнать, – решил он и выехал на встречку. Тут же впереди показался камаз. Гоша подрезал танк и в ужасе резко дал по тормозам: впереди с мигалками шла машина сопровождения. Танкист увиливать не стал. Он как раз представлял вражеское кодло, вживаясь в роль, разогнался и теперь ехал только прямо, как капитан Титаника, и никакой Гоша даже верхом на айсберге, не смог бы его остановить. Танк прошел аккурат по правой стороне машины и выдавил водилу из машины, как говно из тюбика. Невредимый, но ахуевающий Гоша испуганной жабой выпал на дорогу. Он ахувал долго – в мирное время так бездарно попасть под танк! Ай-яй-яй, блять! Горе-то какое! Подарочек-то покорежило впиздецы пополам, хуй отрихтуешь. В отчаянии Гоша даже выщипал себе одну бакенбарду.
Из танка вылезли четыре танкиста без собаки и стали ржать. Суки подошли позже, представились и забрали у нарушителя документы. Водитель танка претензию за поцарапанный трак предъявлять не стал.

Гоша заголосил наглой роженицей-симулянткой:
– Ебаная в Бразилии тётушка! Где права и техпаспорт на танк, где техосмотр? Ану дыхни! Я отсюда вижу, что от него запах, товарищи. Это в каких заповедниках министерства обороны таких рогопилов держат? В танковых блять войсках? Кху...Кху... Кхуянковых! В войсках слепых, но слабоумных трактористов? Дай дураку газонокосилку, он себе волосы на жопе и подстрижет. Хорошо ещё, что он в меня не шмальнул перед тем, как задавить! Чтоб наверняка. Составляй протокол, начальник. Я до министра дойду!
Аварийная возня затянулась надолго.

А вокруг хорошел весенний день: под майским ласковым солнцем воробышки чистили пёрышки перед еблей, червяки бесстыже скрещивались, жучки, кузнечики и прочая несъедобная хуета совали друг в друга свои маленькие эрегированные хоботки, и рядом с аварией, на сочной травке ебались две большие собаки. Нижняя повизгивала, будто верхняя в спешке путала входные отверстия. От нехуя делать, Гоша подошел ближе, ему стало жалко бедняжку, и он погладил её: "Шааарик"... Верхняя тут же ревниво тяпнула его за руку.
– Вот сука! – выругался он, хотя это явно был кобель. После этого оскорбления собачка слезла и покусала Гошу более обстоятельно. Он кричал и оправдывался, что отнюдь не собирался никого ебать, что фу и Мухтарчик пизда какой хороший, а вовсе не сука, но его искусали так, будто он пристроился третьим, и не спереди, а к Мухтарчику сзади.

Пришлось вызывать скорую. Его загрузили в машину и повезли в областную больницу. Медсестрой оказалась Нюра, которая вышла на подмену.
– Нюрка, сучка, а я к тебе еду. Ты чего не сказала, что ты сегодня на работе? – удивился покусанный.
– Это кто? – строго спросил сучку щуплый медбрат, лет тридцати пяти.
– Иннокентий Полуэктович, – смущаясь, забормотала Нюра, – Я вам потом всё объсню. Тут человека надо спасать.
– Этот человек как-то слишком фамильярно с тобой разговаривает, дорогая.
– Дорогая?! – возмутился Гоша.
– Брат! Гошенька! Иннокентий сегодня сделал мне предложение, – вдруг воскликнула бесстыжая Нюрка, – Я не успела тебя предупредить. Не сердись, братик.
– Да ты ахуела что ли, курва? Забыла, как у "братика" неделю назад леденец за щеку тащила?
– Не сметь так разговаривать в присутствии женщины! – интеллигентный Кеша начал что-то подозревать. – Какой леденец, Анюточка? Я ничего не понимаю.
– Слышь, Ебукентий, тяни ногу отсюда. Моя это баба. А леденец – это хуй. Мой! Личный! Я его самостоятельно отрастил и совал ей в пасть в прошлую пятницу. А ей нравилось. Так понятно? – навел резкость в ситуации Гоша. Ебукентий покраснел, поднатужился и полез в залупу. Переворачивая казенный инвентарь, в кровавой схватке сцепились оба ёбыря. Покусанный среднетяж Гоша и рахитичный мухач очкарик оружием поединка выбрали костыли. Пока Кеша презабавно пытался ткнуть противнику в глаз, Гоша изловчился и въебал с размаху санитару в ухо, но пребольно. Нюрка забилась в угол и, повизгивая, хранила нейтралитет, на всякий случай. Заслышав грохот, водила остановился и поспешил на помощь Полуэктычу. Вдвоём они отобрали у Гоши костыль и задорно набили ему ещё с утра такой радостный ебальник. После чего выкинули его владельца из машины в лужу.

В один чудесный день Гоша лишился бабы, машины, веры в собак и человечество и не поебался. После таких беспезды трагических коллизий нужно было как-то жить. И суровая реальность приоткрыла дверцу в другое измерение. И он зашел. В смысле, выпил. И увидел он, что это хорошо. Хотя привкус был мерзок. И снизошла благодать и лёгкость.
Когда проспался и проблевался, снизошли пиздос и тяжесть, и он сразу побежал жаловаться и даже написал письмо в министерство обороны с просьбой прислать ему равноценное транспортное средство или хотя бы уазик. Из министерства прислали бумажный хуй в виде вежливого отказа. И по этому поводу он снова выпил.

С тех пор дядя Гоша на весь жизненный нефарт реагирует с завидным постоянством: он ужирается в гавно – авось завтра лучше будет. Как правило, авось не подводит... Бывали даже случаи, когда ему сильно везло. Например, когда он пьяный