Я встретил ее совершенно случайно, просто пришел в Дарвиновский музей полюбоваться гибридами волка и собаки и тут, в одном из залов она… Смугленькая, черненькая, узкоглазая. Нос небольшой и слегка приплюснут. В одной руке альбом, в другой карандаш. И эта увлеченность во взгляде, в каждом движении тонких пальцев. Какое-то время я стоял по другую сторону витрины и любовался. Не композицией из волка и раненного лося, а ей. А она не замечала меня, как, впрочем, никого вокруг. Для нее существовали только сушеные звери и искусство.

- Не помешаю? – наконец решившись, я подошел к ней.
- Что? – словно выдернутая из иного мира она непонимающе уставилась на меня.
- Волк? – я заглянул в альбом.
- Похож? – она улыбнулась и ее карие глазки еще больше прищурились.
- Похож. На мертвого волка.
- В смысле?
- Вы рисуете мертвого волка, посмотрите, в нем нет жизни.

Художница посмотрела в альбом, затем на санитара леса за стеклом.
- Видите? В его оскале смерть.
- А я бы сказала злость.
- Он умер, мертвые не злятся.
- Но это всего лишь эскиз, я хочу передать…
- Не порите чепухи! – бестактно перебил я. – Нельзя нарисовать живого зверя с мертвого!
- Да что вы говорите! – в голосе послышался сарказм.
- Я знаю что говорю, – уже спокойней продолжил я. - Посмотрите на это изъеденное молью чучело. И это хищник?

- Вы художник? – видимо она почувствовала во мне близкую, творческую душу.
- Ну, в какой-то мере… Извините, я не представился. Вадик.
- Лейла.
- Слушайте, Лейла, у меня дома есть прекрасные документальные фильмы, - скороговоркой, с жаром, затараторил я. – Вам надо обязательно посмотреть!
- Ой, ну я не знаю, удобно ли… мы …
- Понимаете, искусство не должно быть мертвым! – я взял ее руку в свою и чуть не силком потащил к выходу. – Дикая природа она другая! Зверь даже в клетке это уже мертвый зверь. Вы можете написать его, но передать жизнь… Глаза, вы видели глаза волка в зоопарке? Обида, презрение, и, в первую очередь к самому себе. Капля покорности и это уже собака. Серый затравленный пес.
Мы миновали гардероб, вышли на улицу и поймали машину.

- Располагайтесь как вам удобно, извините за беспорядок. Гостей не ждал, а одиночество накладывает отпечаток…
- Да что вы…
- Может в кресло?
- Да не беспокойтесь, можно я на полу посижу? – она расположилась перед телевизором. Альбом, карандаш, во всей худенькой фигуре – ожидание. Я нашел нужный диск и вставил в проигрыватель. С минуту Лейла заворожено смотрела на экран, затем перевела взгляд на меня.

- Волк ебет собаку, - пояснил я. – Редкие кадры, стопроцентный реал. Одичавшая сука и хищник, снимали в тайге. Вы видите?
- Что?
- Да вы посмотрите на его морду! Страсть победителя! А взгляд?
- Но ведь морды не видно…
- Да зачем вам морда, вы художник или нет? Рисуйте, пишите, творите еб вашу мать! Смотрите! Жизнь в самом ее зачатке! Звериный хуй и одичавшая пизда!
- А, может, что-то другое посмотрим? Вадик, извините, но правда морды не видно.
- Ну, хорошо, - я сдался и выключил проигрыватель.
- Мне действительно неловко. Но, по-моему, это слишком.
- Я сам виноват, надо было вначале подготовить. Может быть это … или нет, вот этот, - я вставил новый диск.

- Что это?
- Белый ебет негритянку. Кость и глина. А выражение лица? Сходство улавливаете? Волк, да? Вы видите? Реальный волк!
- Но Вадик … это же … вы!
- Да какая разница! Взгляд, а? Каково?
- Я, наверно, пойду, - она встала и направилась к выходу.
- Подождите! Лейла! Вы же творческая личность! Неужели трудно отбросить все и оставить искусство? Голое творчество, мир как он есть?
- Извините, я все-таки пойду…
- Минуту! Дайте мне одну минуту! Посмотрите мои работы!

Наконец творец победил над женщиной, в глазах снова появился интерес.
- Вот, - я сунул ей в руки альбом.
- Фото?
- Вы смотрите, смотрите…
- Кто это?
- Это? От негритянки, ну той, я вам показывал. Забавный гибрид. А вот этот мальчик с носом, горный орел, да? Это потому что в маму пошел. Мальчики в основном в самку, а девочки в меня. Хотя бывают забавные исключения. Сейчас… вот, видите? Ну вылитый я! Так, это от хохлушки, не интересно … вот! Татарка! Смешная получилась, правда?
- Вадик, извините… - она метнулась к выходу.
- Подождите! Вот. Моя визитная карточка.
Не прощаясь, она выскочила за дверь. Теперь остается только ждать. День, два, месяц – похуй. Они всегда возвращаются. Женщины любят ебанутых. А ебанутых на всю голову – особенно.

udaff.com