шесте, ангары. Звук мотора, показался Ивану ещё более натужным.

Когда в окне снова замелькали елки, Иван закрыл глаза. Через несколько секунд, передумав, он их открыл, не ожидая увидеть ничего, кроме тумана, который для него и Аникеева уже никогда не рассеется. Но справа и слева продолжала бежать темная зелень леса, на уровне глаз.

- Почему мы не в воз...? – успел сказать Иван. Осколки недоговоренных слов рассыпались по кабине, подпрыгивая в такт ударам, сотрясавшим кабину – снизу, слева, справа. А с кресла пилота доносилось однообразное, как заклинившая пластинка, бормотание Аникеева.

- Иоб... оп... оп.... оп... оп...

Потом был ещё один удар, самый сильный – спереди, от которого из Ивана едва не выпрыгнула душа. Потом на крышу что-то упало. Потом всё стихло.

- Живой? – спросил голос Аникеева.
- Вроде... Что это было?
- Не знаю. Не взлетели мы почему-то. Может, повредили чего при посадке. А может, я перепсиховал и закрылки забыл поднять. В общем, вижу - поле кончается, а мы все никак не разбежимся и заваливаемся в бок, ну, я ручку вниз – и мы по целине, по кочкам да кустам. Тормознули в ёлку, кажись. Давай, вылазим, а то вдруг загорится?

Аникеев и Иван выбрались из засыпанной снегом кабины и, отойдя метров на сорок, некоторое время смотрели на груду железа и битого стекла.
- Я так понимаю, в ангар ставить не будем? – предположил Иван.
- Пожалуй, не стоит,- согласился Аникеев.

Две фигуры двинулись в сторону дороги.
- Машину я поведу, - сказал Иван, когда они подошли к джипу.
Аникеев молча протянул ключи.


В жизнь Ивана постепенно возвращалось ощущение нормальности. По выходным он спал до десяти, водил дочку в цирк и театр юного зрителя, что-то чинил по хозяйству, изредка ходил с женой в гости к знакомым. Отпуск они всей семьей провели в Турции, в гостинице с полным пансионом. Ивану очень понравился аквапарк и теплое море с белыми пятнами яхт тут и там, на которые он подолгу смотрел.

На работе всё было хорошо. Аникеев приходил в офис первым, а уходил последним, впрочем, как и всегда. С коллегами он общался мало и только по делу. С Иваном тоже. Приближалось время давно запланированного пробега по Аргентине – с севера к Огненной земле, но Юрка не предпринимал никаких шагов по подготовке и вообще никак об этом не упоминал.

Как-то в конце июня Иван задержался в офисе, чтобы доделать таможенные документы и обнаружил, что на одном из них не хватает подписи директора. Он заглянул в кабинет к Аникееву. Тот сидел, глядя в потухший экран компьютера.

- Не помешал?
- Заходи, - отозвался Аникеев. – Я как раз тебе бумаги хотел отдать. Я на тебя «Лэнд Ровер» переоформил.
- Как это переоформил? – не понял Иван.
- Обыкновенно. Твой он теперь. Катайся. Жену вози по магазинам. Это тебе компенсация. За бабуинов, ну и за разное другое.
- А ты? Новый, что ли, покупаешь.
- Неа... Надоело... Все надоело...

Впервые за время разговора чугунные глаза Аникеева остановились на Иване.

- Ты, Юрка, не заболел ли? Чё-то ты скучный стал.
Аникеев скривил рот в усмешке и отвернулся...

Иван подумал, что судьба его друга, Юрия Аникеева, в том, чтобы вечно спешить из точки А в точку Б, не замечая усталости и препятствий, не видя красоты пейзажей, не сохраняя в памяти впечатлений, не получая от дороги никакого удовольствия. Спешить вперёд и вперёд, в мучительной и прекрасной лихорадке. А достигнув точки назначения, посмотреть вокруг разочарованным взглядом и, выбрав ещё более далёкую и опасную цель, снова собираться в дорогу. И в этой неутолимой жажде - его, Аникеева, убожество и величие.

Иван открыл рот, чтобы ему об этом сказать, и вдруг произнёс:

- Юр, а как по твоему, по морю плавать почётно? Ну, как Магеллан?
- Не, как Магеллан, не почётно, - отрезал Аникеев. - Португальцы все пидарасы. Особенно, которые Фернанды.
- Ну, тогда как Колумб. Под парусом. На яхте. А?

Кресло Аникеева застонало, разворачивая его громоздкую тушу лицом к Ивану.
- Хммм.. Мореплавание – наука тонкая... Тут подучиться надо будет. Да одному и не справиться. Нужен этот, как его, старший помощник. Пойдешь?
Иван вздохнул:
- А чё, пойду. Авиатор я, или кто?

udaff.com