не дурак, не даром профессор и разных академий член. В корень смотрит мужик. Зачем ему в институте эта на весь мир обиженная мегера? Поэтому он меня и выбрал. Правильный выбор, профессор! Не пожалеете. Я докажу. Мне бы только до дома сейчас добраться и грамм двести водки с перцем выпить – для профилактики простудных заболеваний...»

Достигнув берега, Морданов, как мог, побежал на негнущихся, словно ходули, ногах к своим «Жигулям», стоявшим на обочине шоссе.

«Теперь не пропаду», - бормотал Морданов себе под нос, открывая багажник, в котором лежала запасная пара штанов и кальсон. – «Перво-наперво – переодеться в сухое». Сунув рукавицы в карманы куртки, Морданов скрюченными пальцами кое-как расстегнул заледеневшие ремни на унтах, содрал их с ног, стащил превратившиеся в сплошной черный айсберг ватные штаны вместе с кальсонами и трусами и бросил всё в багажник.

Мимо Морданова пронеслась, громко сигналя, «Тойота фор-раннер». Морданов оглянулся и увидел, что пассажиры показывают на него пальцами и смеются. За «Тойотой» показалось ещё несколько машин.

«Вот ведь, блядь, то не было никого, а тут – целый караван. Откуда они только взялись?» - подумал Морданов, отступая на обочину и прячась за свою видавшую разнообразные виды «шестерку». На узкой обледенелой обочине нашлось место только для половины ступни, а босые пятки стали неумолимо соскальзывать с насыпи в кювет. Пытаясь удержаться, Морданов обеими руками вцепился в машину. Багажник захлопнулся, но Морданов устоял на ногах.

«Быстрее, быстрее!» – подгонял Морданов проезжающие автомобили. – «Шевелитесь, сволочи! А то наступят в моей семейной жизни необратимые перемены. Или уже наступили?» - Морданов сунул руку между ног, собрал в пригоршню сморщенный лоскут плоти и сильно сжал. Тусклая молния боли пробежала по телу от паха к горлу.
«Ну, значит, не все ещё потеряно!» - обрадовался Морданов, – «Надо будет опробовать по возвращении. Держись, Лариска!»

Когда череда машин проехала, он покинул укрытие и бросился к багажнику. Ключа в замке не было. «Наверно, сунул в карман по привычке,» - успокаивал себя Морданов, обшаривая куртку правой рукой, а левой продолжая мять и мацать собственные яйца. Когда карманы кончились, Морданов сменил руки и обыскал все заново. Потом ещё раз – машинально - уже зная, что ключей он не найдет.

«Этого не может быть!» - прошептал Морданов, потея от ужаса, несмотря на мороз. – «Этого просто не может быть! Потому что нельзя! Нельзя, блядь, быть таким долбоебом!»

Ключи – Морданову это было теперь совершенно ясно – были в кармане обледеневших штанов, а штаны лежали в закрытом багажнике. Салон машины с ненужным на рыбалке мобильником тоже был заперт.

Морданов завыл и несколько раз стукнул кулаком по крышке багажника. Ему захотелось удариться и головой, чтобы потерять сознание, упасть на землю и замерзнуть, лишь бы закончился этот дикий спектакль с ним самим в главной роли – без всяких штанов, босым, на лютом морозе.

Он вдруг представил себе свой некролог в городской газете: «Коллектив областной больницы с прискорбием извещает о безвременной кончине врача отделения нейрохирургии Морданова Константина Валентиновича...»
«Ага, блядь, с прискорбием. Жди! Меня ж в наш больничный морг и привезут. Когда рожа моя оттает, узнают коллегу. Сбегутся смотреть - все, включая санитарок, девчонок-практиканток из медучилища и Евгению Соломоновну Ландесман. Будут разглядывать мой всеми стихиями помороженный писюн, потешаться, жалеть Ларису и удивляться, как самая красивая медсестра больницы пять лет терпела такое недоразумение. А Ландесман тут же двинет к Епифанцеву удочку на счет Москвы закидывать, крыса. А вот хуй тебе!» – обозлился Морданов и закричал. «Хуй вам всем, суки!!»

Крик отразился от поросших ельником холмов и дважды вернулся к нему, придав сил. «Нет, блядь! Рановато мне еще помирать. У меня в понедельник ответственная операция. А в недалеком будущем – Москва, диссертация, симпозиумы в Париже и Мельбурне, ученики и до хуя благодарных пациентов. Мир нуждается в Константине Морданове, замечательном, талантливейшем хирурге».

Одной рукой теребя леденеющее хозяйство, а другой опираясь на бур, Морданов вышел на дорогу. Как только на горизонте появлялся автомобиль, Морданов махал руками и кричал. Но вместо того, чтобы остановиться и спасти замерзающего человека, машины проносились мимо, как будто даже прибавляя скорость. Через несколько минут ноги Морданова от ступней до паха одеревенели полностью.

«Что же вы такие суки! Почему же вы такие суки!» - шептал Морданов черными губами. Слезы не успевали выкатываться и замерзали прямо на веках, от чего глаза Морданова слипались, будто намазанные клеем. «Я же вас, скотов, лечил, многих бесплатно. Козлы! Да, Костя, переоценил ты людское милосердие. И теперь тебе точно пиздец».

Мысли Морданова начали путаться, сворачиваться в один серо-зеленый клубок, который становился все плотнее и тверже.

Вдруг середину клубка прорезала яркая нитка: «Ты, Костик, не милосердие переоценил, а воображение! Представь себя на их месте. Едешь ты по шоссе, музыку слушаешь. А тут выскакивает на дорогу мужик, в ватной куртке, в шапке собачьей, но без штанов. То есть, без всяких. Твои действия? На какую педаль давить будешь? Ясное дело – по газам. Потому как только псих может на морозе с голой жопой скакать, причем псих буйный. А рисковать жизнью ради спасения буйнопомешанных автолюбительская масса не готова. Тут надо святым угодником быть, Серафимом Саровским, не меньше. И чтобы перед этим самым Серафимом в ближайшее время в непотребном виде не предстать, надо срочно менять форму одежды».

Морданов скинул куртку, с трудом просунул негнущиеся ноги в рукава и застегнул пуговицы. Получилось что-то вроде штанов. Мотня была ниже колен, а сверху штаны, если их поддерживать рукой, прикрывали только половину задницы, как у негритянского рэпера. «Снуп Дог, блин!» - пробурчал Морданов, оглядев себя. На ничего не чувствующие, покрытые сливовыми пятнами ступни Морданов натянул рукавицы. «Ну, теперь - хип-хоп – и на большую дорогу выйти не стыдно».

Черная БМВ-пятерка проехала мимо Морданова, но тут же сбросила скорость, остановилась и сдала назад. Из окна показалась широченная безбровая ряха в меховой кепке с наушниками.
- Чё там у тебя? Рыдван твой сломался? - поинтересовалась ряха.

Не верящий в свое спасение Морданов зашаркал варежками по льду в направлении бумера, поддерживая импровизированные портки и опираясь на коловорот, как на посох. Водитель БМВ с подозрением наблюдал за странной походкой хитч-хайкера. Когда цель была уже близка, Морданов сделал слишком широкий шаг и подол выскользнул из обмороженной ладони. Куртка упала на землю, открыв наготу Морданова взору братка.
- Пидоров не вожу - западло! – объявила харя, прячась в кабину.

Морданов кричал, что он хирург, а не пидор, умолял не уезжать, но водитель уже воткнул передачу и нажал