на газ. Прежде чем тронуться с места, машина пару раз буксанула. Этого хватило Морданову, чтобы дотянуться ледобуром до левого заднего фонаря и разбить его вдребезги. БМВ проехала метров десять и остановилась снова. А еще через несколько секунд из кабины вылез монстр с монтировкой и двинулся на Морданова.

Константин Морданов забыл про холод. События дня – невероятные в своей несправедливости – как прессом сжали все его мысли и страхи в тяжелую, тотальную ярость. Взяв ледобур наперевес, Морданов мелкими частыми прыжками поскакал на врага, оглашая окрестности воплями:
- Ааа, бля!! Запидорашу суку этой пешней!! По понятиям! Аааааа!!
Огромная фигура братка дрогнула.
- Ты чё, чертила, ёбнулся? – спросил водитель бехи, не слишком уверенно.
- Дааа, бляааа! Ты не представляешь, ублюдок, какой я ебанутый!! – орал Морданов, продолжая атаку.

Браток, должно быть, представил и с удивительным для его габаритов проворством скрылся в кабине. Морданов тем временем поравнялся с машиной и, схватив ледобур обеими руками, как дубину, стал обрушивать удар за ударом – на заднее стекло, багажник, крышу, пока беха не сорвалась с места и в три секунды не превратилась в точку.
«Прокатись, сука, с ветерком по морозцу!» - кричал Морданов вслед искалеченной иномарке, потрясая оружием, - «И помни Костю Морданова, нейрохирурга. А здорово я его! Чистая работа! Профессионал, он и в Африке профессионал».

После битвы триумфатору стало теплее. А главное, к нему вернулась ясность мысли. «Теперь ни одна тачка не проскочит. Но пасаран!»

Морданов вышел на середину дороги, отвел руку с ледобуром в сторону и принял стойку средневекового стражника. Через несколько минут показался «Москвич». Заметив человека, перегородившего шоссе, «Москвич» завилял, пытаясь объехать, едва не вылетел под откос и в конце концов остановился.

Водитель было заматерился, но Морданов, не обращая на него никакого внимания, уже лез в кабину.
- В город, - приказал он, устроившись рядом с шофером и с наслаждением растирая многострадальные первичные признаки. Мужичок в смятении наблюдал за бесштанным, черт знает чем занимающимся пассажиром.
- Ты это, пересел бы назад, что ли... А то там пост перед городом. Если менты остановят, чтобы чего не подумали...
- Гомофобы, блядь! - прошипел Морданов с ненавистью и перевел взгляд с мужика на поблескивающее новыми ножами острие ледобура и обратно. Мужичок всё понял и за оставшееся время пути задал только один вопрос – спросил адрес. Высадил он Морданова перед самым подъездом.

Добравшись до четвертого этажа без происшествий и встреч, Морданов нажал кнопку звонка. Зззз. Зззззз. Зззззззззз.
«Ну, Лариска, давай же, открывай!» - умолял Морданов «Это я, муж твой!» Но никто не открывал.
«Где же она? В магазин вышла? К соседке? Вот ведь идиотизм! И позвонить нельзя – телефон-то в машине...»

Внизу хлопнула дверь и послышались голоса. Кто-то поднимался по лестнице. После стольких преодолённых в один день опасностей и одержанных побед Морданов не собирался представать перед соседями в жалком виде – с пешней, но без штанов. Отойдя к противоположному краю лестничной клетки, Морданов показал тигровый оскал и бросился на дверь собственного жилища. Потом ещё раз, и ещё. После третьего тарана дверь открылась, обнажив развороченный натиском косяк.

Морданов вошел в квартиру, прикрыл дверь, поставил бур к стене и с наслаждением стянул с ног идиотскую фуфайку.
«В горячую ванну, прямо сейчас!» - подумал он и пошел за бельем.

Толкнув дверь в спальню, Морданов открыл рот и некоторое время молча, как рыба, глотал воздух. Перед фамильным трюмо стоял высокий седой мужчина и застегивал ширинку. Голый торс его был не по годам мускулистым. Лариса успела накинуть халат и сидела на кровати, закрыв лицо руками.

Способность издавать звуки возвращалась к Морданову постепенно.
- А... Але... Алексей Николаич?.. Профессор... вы?
Епифанцев молча надевал рубашку.
Морданов перевёл обалдевший взгляд с учителя на жену.
- Лариса, что же это такое?
Лариса не отвечала.
- Я тебя спрашиваю! Что все это значит?
- Что, что... Сам как думаешь? – отозвалась супруга, не отрывая ладони от лица.
- Почему ты так рано! И почему без штанов?

Морданов захлебнулся унижением. Он стоял перед неверной женой и ее холёным любовником с тощими, волосатыми ногами и сморщенным, как стручок, членом.
- Пустите! – завыл Морданов, бросаясь к комоду.
Епифанцев освободил ему дорогу. Глотая слёзы, Морданов натянул трусы и тренировочные штаны с заштопанными Ларисой коленками.

Профессор тем временем полностью оделся. Перед Мордановым снова стоял красивый, излучаюший спокойную силу человек.
- Извините меня, Константин Валентинович, если можете, - сказал Епифанцев. – Я очень виноват перед вами. И только я один. Лариса здесь ни при чем.
- Ни при чем..., - как эхо повторил Морданов.
- Так получилось. Мне очень жаль, - Епифанцев вышел из спальни.

Морданов опустился на кресло, но через несколько секунд подскочил как ужаленный и выбежал за Епифанцевым.
- Костя, куда ты? – крикнула ему в след Лариса. Не получив ответа, она встала и тоже пошла в прихожую.
Профессор уже надевал дубленку.
- Алексей Николаевич!
Епифанцев посмотрел на Морданова.
- Я вас слушаю.
- Скажите, Алексей Николаевич, ваше... ваше предложение, этот перевод в Москву, это все из-за неё? – Морданов кивнул в сторону жены.
Епифанцев молчал.
- Скажите же правду, профессор. Из-за неё ведь, а не из-за моих медицинских талантов? Так?
- Что вы, Костя, вовсе нет, - наконец произнёс Епифанцев. - За последние годы вы достигли большого прогресса. Кто бы мог подумать. Уверен, что из вас со временем получился бы неплохой хирург.

- Неплохой? Со временем? – Морданов остолбенел. Дышать ему становилось все труднее, перед глазами заплясали разноцветные точки.
- Я хороший хирург! – захрипел Морданов и бросился на наставника. – Я пиздатейший хирург!!

Епифанцев левой рукой без труда отвел удар, слабый и неточный, а основанием правой ладони уперся в мокрый от слёз подбородок Морданова. На долю секунды их глаза встретились, и Морданов увидел, что профессор улыбается. Затем Епифанцев коротко и резко оттолкнул нападавшего к противоположной стене.
- Хороший, хороший. Только, прошу вас, успокойтесь.

Морданов ударился затылком о зеркало, висевшее в прихожей, которое тут же упало и треснуло. Пытаясь сохранить равновесие, он схватился за что-то и, устояв, обнаружил у себя в руках ледобур.
- Сейчас посмотрим, кто будет смеяться последним, - медленно проговорил Морданов.

Епифанцев попытался ногой выбить страшное орудие из рук нападавшего, потом понял, что не достанет, и хотел уклониться. Но Морданов уже сделал выпад, выбросив кривое копье далеко вперед. Острие бура ударило профессора в левый глаз.