фамилии... – Ну, вот мы и пришли. – Она показала на дверь подъезда большого двенадцатиэтажного дома.

– Ну, что вы, – улыбнулся Сергей, – позвольте уж проводить любимую учительницу до двери.
Не дожидаясь ее согласия, Сергей шагнул к подъезду. «Одно дело расстаться на улице», – мелькнуло в голове Сергея, пока они поднимались в тесном, как пенал, лифте на восьмой этаж. – «Совсем другое – внутри дома, у входа в квартиру. Не пригласить благодарного ученика на чашку чая будет просто грубо».

И действительно, Юлия Николаевна улыбнулась и сказала:
– Спасибо вам большое. Давайте я вас напою чаем?
Сергей взглянул на свои дорогие швейцарские часы и, изобразив секундное колебание, ответил:
– А давайте, у меня есть немного времени.

Квартира у Юлии Николаевны оказалась небольшая – две комнаты и кухня. Вместо темного дерева, книжных шкафов, набитых фолиантами, Сергей увидел советских времен сервант с хрустальными корзинками и вазочками на полках, а вместо портретов гениев прошлого в париках и пенсне – фотографии самой хозяйки, ее мужа и сына. Пока хозяйка ставила чай, Сергей навел справки и узнал, что супруг ожидается через пару часов, а сын-студент снимает отдельную квартиру.

Сергей сидел на розовом плюшевом диване и рассматривал книгу «Галерея Уффици» с репродукциями картин, лежавшую на журнальном столике. «Купила во время поездки во Флоренцию. Наверняка, самое сильное впечатление последних...» – Сергей посмотрел год издания – «...пяти лет. Ну, вот, будет о чем поговорить».

Юлия Николаевна подала чай в сине-белых чашках, изображавших сцены из китайской жизни, на расписанном под хохлому подносе. К чаю прилагались сушки и два вида варенья в розеточках – крыжовниковое и смородиновое.

– Мммм, как вкусно! – Сергей закатил глаза. – Сами варили?
– Конечно, – улыбнулась Юлия Николаевна. – С дачи.
Сергей представил Юлию Николаевну, стоящую между грядок кверху задом в старых рейтузах, и ему стало весело.

Минут десять учительница и ученик разговаривали о дачных делах, потом немного о Флоренции. Когда оба выразили свои восторги по поводу замечательного купола Брунеллески, одновременно иссякли заварка в чайнике и темы для беседы. Мозг Сергея искал, чем заполнить тишину, и не находил. Молчание длилось минуты две. Наконец хозяйка сказала:
– Спасибо Сергей, что зашли, – она упорно называла его на «вы». – Мне было очень приятно с вами побеседовать. Вас, наверно, дома заждались?
– Да, да, – поспешил согласиться Сергей. – Мне пора. Спасибо за чай.

Оба встали. Сергей заметил, что шерстяная юбка приклеилась сзади к телу Юлии Николаевны, и в ту же секунды его оглушили удары собственного пульса. Сквозь грохот сердца он едва услышал слова хозяйки:
– Я вас провожу до двери, – она повернулась лицом к прихожей.

В следующую секунду Сергей обхватил Юлия Николаевну сзади и прижался животом к теплым ягодицам. Он наклонился к ее затылку, так близко, что выбившиеся из прически волосы щекотали нос.

– Юлия Николаевна... Юля..., – шептал Сергей. Он понимал, что сейчас обязательно надо что-то говорить, иначе хозяйка начнет кричать, звать на помощь и царапаться. Но слова страсти встали в горле Сергея комом, от которого трудно было дышать. – Юлия Николаевна.,... вы знаете, что... что... множество точек плоскости, расстояние от каждой из которых до данной точки не больше данного положительного расстояния, называется кругом?

Определение из учебника Клопского, когда-то поразившее двенадцатилетнего мальчика своей абсолютной непонятностью, всплыло из глубины памяти. Ком в горле исчез, дышать стало легче.

Сергей чувствовал, что Юлия Николаевна растеряна и сбита с толку – за почти пятьдесят лет жизни ее никто не пытался соблазнить при помощи математической терминологии. Ее тело, еще секунду назад ставшее каменным от неожиданности и ужаса, обмякло. Сергей, будто во сне, сунул руку под юбку, между полных горячих бедер и продел руку под низ трусов. Его пальцы запутались в жестких волосах. «Она не бреется!» – мелькнула в голове Сергея радостная мысль. Он сильно дернул вниз. Молодой человек слышал, как затрещала ткань и с удивившей его ясностью представил, как его рука вытягивает из складок кожи корни кудрявых, с редкой проседью волос.

Юлия Николаевна сдавленно, будто издалека, вскрикнула, и Сергей тут же зашептал, насколько мог нежно, иногда касаясь её уха языком:
– Медианы треугольника пересекаются в одной точке и делятся этой точкой пополам...

Он надавил ей на плечи, и Юлия Николаевна опустилась на колени. Он надавил снова, одной рукой прижимая хозяйку грудью к дивану, а другой стал расстегивать ремень на брюках.

Изо рта женщины вырвался вздох, хриплый и натужный. Сергей втолкнул левое запястье между ее зубов и услышал их жалобный скрежет по стеклу циферблата.

– Предел отношения приращения функции к приращению аргумента при стремлении приращения аргумента к нулю называется производной...

Кожа на ягодицах Юлии Николаевны была белой, как мука, с редкими темными волосками ближе к середине и фиолетовыми прожилками по бокам. На правой Сергей увидел шесть родинок. Когда, двигаясь внутри учительницы, он мысленно соединил их, получилось созвездие Большой медведицы. Через некоторое время Юлия Николаевна стала дышать более часто и шумно, а потом Сергей услышал негромкий стон, в котором, как ему показалось, не было жалобы. Сергей сделал еще несколько толчков и на последнем прижался к гладкой прохладной белизне и замер.

Выпуская вторгшегося в нее мужчину, Юлии Николаевны издала непроизвольный фыркающий звук. Этот звук, смешной и почти неприличный, растрогал Сергея, и он, заправляя рубашку в брюки, наклонился и поцеловал хозяйку в центр созвездия Большой медведицы.

Юлия Николаевна села на пол и повернула к гостю растерянное лицо. Ее губы дергались. Возле глаз проступили небольшие сеточки морщин. Откуда-то из глубины, еще далекой, но мощной волной, к глазам поднимались слезы.
– Сережа... Что же это такое? – шептала она, гладя себя по животу и бедрам, словно проверяя, все ли на месте.
– Все хорошо, – успокоил ее Сергей. – Все просто замечательно.

Подумав немного, он добавил:
– Вы знаете, я на самом деле не на прикладной математике учился, а на юридическом. У меня много знакомых в прокуратуре... Юлия Николаевна, вы бы в ванную сходили. Ну, и проветрили бы комнату немного. Запах очень уж характерный...

Сергей достал из внутреннего кармана пиджака три стодолларовые бумажки, которые всегда – на всякий случай – носил с собой и положил их cверху книги про галерею Уффици.

Молодой человек взглянул на свои дорогие часы. На стекле появилась глубокая царапина, которая его совсем не огорчила.

– Ну, мне пора. Огромное вас спасибо, Юлия Николаевна. До свидания.

Перед тем, как уйти, Сергей, в последней раз приветливо улыбнувшись хозяйке, которая все еще сидела на полу, убрал поднос с посудой