здесь и пошли взад.
Завьялов встал и повернулся лицом к вохровцам. Глянул так, что Петрович сглотнул и приподнял винтовку. Глеб немного отступил и встал чуть позади Прохора. Все трое молчали с минуту. Наконец, Прохор чуть слышно прошипел, непонятно к кому обращаясь:
- Ишь, зыркает. Того и гляди, позвонки выдёргивать начнёт. У-у, рожа…
- Мне велено Машку вылечить, Петрович. А кости твои мне и даром не нужны. Опусти винтовку. Если девка помрёт, ты же и виноват будешь. Подселят тебя вместо меня в барак, вот там тебе не только позвонки – язык вырвут.
Круглов заговорил в Пашке, не иначе. Он давно уже помогал Завьялову выживать в лагере, с той самой ночи. Видать, была в нём сила внутренняя, как пить дать. Даром, что в шестёрках у Днепра ходил.
Прохор перепугался не на шутку, но смотрел ястребом, вида старался не показывать. Только винтовкой снова дёрнул, то ли для острастки, то ли со страха.
- Поговори ещё…
Пашка не ответил, развернулся и пошёл к лесу, прислушиваясь к шагам за спиной. У самой опушки остановился и снова присел. Пошуровал руками по молодым побегам, поднялся и двинул в лес. Позади не отставали, и Петрович продолжал бухтеть, угрожая подстрелить, «если что». Пашка только усмехнулся, понимая, что оба вохровца уже сидят на крючке, трепыхаясь больше рефлекторно, нежели сознательно.
Правильно, что он решил заманить их сюда – в лес, а не бежать из дома Осипчука. Во-первых, свидетели лишние Пашке ни к чему, да и народу тьма - вместе с домочадцами и Машкой – восемь человек. Совладать с такой толпой вряд ли удалось бы, несмотря на то, что Завьялов теперь уже достаточно силён. А с двумя он справится, тем более Глеб и сопротивляться уже не может, бредёт безвольно, словно баран на заклание.
Идущие позади вохровцы не видели, как взгляд Завьялова изменился, стал стеклянным и совершенно отстранённым, а губы чуть заметно зашевелились. Паша пересёк небольшой ручей, остановился и повернулся к вохровцам.
- Пришли, что ли? - чуть слышно спросил Прохор, стараясь смотреть мимо Паши, куда-то над его головой. Завьялов понял, что Петрович держится из последних сил. Дягилев и вовсе снял с плеча винтовку и опустился на траву. Завьялов молчал, продолжая наблюдать за конвойными. Глеб сидел в траве, обхватив руками голову, только Петрович пытался сопротивляться, и трёхлинейка плясала в его руке вверх-вниз - сил направить её на Завьялова у Прохора уже не было.
- Брось, – совсем тихо сказал Пашка.
Прохор Петрович замотал головой, винтовку не бросил. Пашка сделал несколько шагов к вохровцам и теперь стоял по щиколотку в прохладной воде ручья, не замечая, как намокают его поношенные ботинки и низ шаровар.
- Брось, я сказал.
На этот раз Петрович не смог ослушаться и винтовка, выскользнув из его рук, упала в воду. Паша нагнулся и потянул за ствол. Взялся за него обеими руками и, что было силы, ударил прикладом Прохора по голове. Тот упал, как подкошенный - пытался закричать, но голос сорвался на хрип. Пашка был уверен, что Петрович жив, только заметил, как из пробитой головы вохровца сползла по виску тонкая красная нить, завернула за ухо и побежала к подбородку. Глеб и кричать даже не пытался. После глухого удара просто завалился на бок и замер.
Завьялов опустился на траву рядом с телами. Сидел не меньше получаса, настолько устал. Затем снял с Глеба полинявшую гимнастёрку, штаны и сапоги. Оделся и переобулся. Подпоясался ремнём. В нагрудном кармане нашёл удостоверение стрелка военизированной охраны на имя Глеба Степановича Дягилева. Еще раз взглянул на лежащих в траве конвойных, подобрал обе винтовки и пошёл прямо по воде, вниз по течению ручья. Шагов за сто обе винтовки бросил в воду и, поднявшись на склон, зашагал через лес.



Глава 14

Германия, земля Гессен, Франкфурт-на-Майне. 2005 год.

Манфред предложил пройтись пешком, и Марта не стала возражать. Они перешли на противоположную сторону улицы, и Лист остановился напротив входа в ресторан, делая вид, что хочет сориентироваться, чтобы в другой раз было проще найти заведение. На самом деле он ждал, не появится ли на выходе парень, так внимательно наблюдавший за их столиком.
Из ресторана вышли несколько посетителей. Шумно разговаривая, пересекли улицу и скрылись за углом. Незнакомец так и не появился.
Марта взяла Фреда под руку, и они пошли к центру города. Всю дорогу до дома Марты Лист так и не заметил ничего подозрительного. Но присутствие в ресторане наблюдателя не давало Манфреду покоя, мало того, ему стало казаться, что лицо молодого человека ему знакомо. Марта заметила, что её спутника что-то беспокоит, несколько раз пыталась его расспросить об этом, но Лист только отмахивался и ответил, что никак не может сориентироваться в городе.
Они попрощались возле дома Марты, и Фред пообещал позвонить, как только он закончит все свои неотложные дела.

Около десяти вечера Лист вошёл в кафе напротив отеля Сенатор. Ракеш уже ждал его за столиком в углу.
- Ну, слава богу. Я уже начал волноваться.
- Вы же не сказали, во сколько именно мы встретимся. Я и постарался прийти максимально поздно. Вы уже были в номере?
Ракеш кивнул и ответил, что конечно он был в номере, довольно долго наблюдал за отелем из подъезда соседнего дома и вот теперь ещё и из кафе. Расспросил Листа, как удалось скрыться от погони.
Манфред рассказал, как дело дошло до драки и как он попытался выяснить цели преследователей. Упомянул в рассказе, как вернулся к дому, который его заинтересовал по дороге на кладбище, и о том, что ему удалось вспомнить.
- Меня выслеживали ещё до того… – Фреду не очень хотелось говорить о собственной смерти, поэтому он закончил фразу словами, «до того события».
- Что они искали, Ракеш? Может быть, то же самое нужно и вам?
- Послушайте, я же пытаюсь вам помочь, и специально повёз вас на Хауптфридхоф именно этой дорогой. Не к центральному входу, а к боковому. Думаете, я не знал, где находилась ваша франкфуртская квартира?
- Думаю, что знали.
- Если я расскажу вам сейчас всё что мне известно, то боюсь, что ваше сознание этого просто не перенесёт, понимаете? Вы сами должны вспомнить… сами.
Ракеш сделал ударение на последнем слове. Манфред не нашёлся что ответить, вспомнив состояние шока, которое он испытал на кладбище. Лист решил не докладывать Ракешу о молодом человеке из ресторана - не исключено, что просто показалось, ведь последние события могут у кого угодно спровоцировать манию преследования. Думая об этом, Лист рассеяно слушал последние инструкции от Ракеша.
- Завтра в семь утра мы встречаемся в международном аэропорту. Вылет в восемь тридцать. В Страсбурге будем к одиннадцати. Оружие выбросите в контейнер, когда будете утром выходить из отеля.
- Незапланированной встречи утром не боитесь, Ракеш? Как сегодня на кладбище?
- Это один из самых крупных аэропортов в Европе. Нас трудно будет отыскать, это во-первых. А во-вторых, если уверены, что за вами не было слежки, то завтра они будут ждать вас возле дома на Берлинерштрассе. Но, не исключено, что потеряв