тратой времени. И не такой дешёвой, надо полагать. Интересно, во сколько сотен тысяч рейхсмарок в год обходилось Вермахту это удовольствие? Мысли о деньгах заставили Гюнтера плотнее прижать к боку саквояж с тетрадью Августа Хирта.
Шум моторов стал слышен отчётливо, когда предпринимать какие либо действия было уже поздно. Они даже не успели сообразить, что произошло - с режущим мембраны визгом свинец взрезал по диагонали тент грузовика, ударил в пол и противоположный борт. Несколько лежащих на носилках раненых вздрогнули и замерли. У сидящего напротив парня с перебинтованной рукой снесло половину головы.
- Дьявол!
Манфред инстинктивно растянулся на полу машины и толкнул Гюнтера. Кажется, несколько пуль попали в кабину и ранили водителя. Опель стало подбрасывать на ухабах - он съехал с дороги. Машина быстро теряла скорость, пока совсем не остановилась.
Лист вскочил на ноги, отдёрнул тент и выглянул. Двухмоторный Локхид как раз закончил вираж, заходя для новой атаки. Манфред оглянулся на раненых. У них было всего несколько секунд, чтобы покинуть автомобиль. Лист спрыгнул на землю и откинул борт.
- Живо из машины! Быстрее, быстрее! Гюнтер, что вы копаетесь…
Раненые практически вываливались из грузовика. Падали на землю, пытались отползти как можно дальше от машины. Несколько тяжёлых так и не смогли выбраться. Гюнтер оказался на земле в числе первых, по-прежнему не выпуская саквояжа из рук. Они с Манфредом обогнули грузовик и побежали в сторону лесополосы. Первые пули застучали по металлической кабине и деревянному борту «Молнии». За спиной послышались крики. Манфред бежал впереди, стараясь двигаться по ломаной траектории. Пули совсем рядом поднимали в воздух комья земли и пыли. Лист услышал, как за спиной чертыхнулся и упал Гюнтер. В этот момент Листа накрыла тень от самолёта. Фред пригнулся и посмотрел вверх, на удаляющийся фюзеляж Локхида. Тот снова шёл на разворот.
Манфред вскочил на ноги и обернулся. Гюнтер лежал всего в паре шагов позади, пытаясь приподняться. Наконец он встал на колени, одной рукой опираясь на землю. С правого боку на его серой шинели появилось чёрное пятно. Оно быстро увеличивалось в размерах, и Гюнтер прикрывал раненый бок свободной рукой. Убрал руку и взглянул на окровавленную ладонь.
- Фредди, да что же это…
Когда Манфред поднял Гюнтера с колен, тот успел схватить саквояж. Спасительная полоса леса приближалась невыносимо медленно, раненый еле передвигал ноги, и Листу пришлось тащить Гюнтера на себе. Пилот к тому времени развернул машину, постепенно снижая высоту. Лист с облегчением заметил, что пилот сделал выбор в пользу лежавших возле «Опеля» раненых, сместив угол атаки влево. Фредди втащил Гюнтера под деревья, проволок ещё несколько метров и упал. Зажал ладонями уши, когда со стороны санитарной машины послышались истошные крики.
Американец сделал ещё один заход, и вскоре шум его моторов стал удаляться в направлении Страсбурга. Манфред повернулся к Гюнтеру. Лицо его было бледным, он часто дышал. Манфред подвинулся к раненому, снял с себя парку, скрутил и подложил под голову Гюнтера. Тот приоткрыл глаза и, превозмогая боль, приподнялся на локте, озираясь по сторонам.
- Саквояж… Где саквояж?
- Дался вам этот чемодан, Гюнтер… Лежите и не двигайтесь. Я вернусь к машине, посмотрю, может кто-то остался в живых. Попытаюсь остановить следующий транспорт…
Гюнтер не дал ему договорить, схватил за рукав и, притянув к себе, быстро зашептал на ухо.
- Там, в саквояже очень… важные бумаги, Фред. Документы… Дайте мне слово… Дайте слово, что вы спрячете их в надёжном месте. О них никто не должен узнать. Я вас прошу… Считайте, что это моя последняя воля. Вы слышите?
- Прекратите, Гюнтер. Я смогу вытащить вас.
- Со мной всё, Фред… обещайте…
Дальше Манфред уже ничего не мог разобрать. Гюнтер беззвучно шевелил губами, пока окончательно не затих.

Манфред вышел из леса и направился в сторону санитарного грузовика. Ни одного оставшегося в живых он так и не нашёл. Раненые пытались отползти от машины в разные стороны и теперь лежали вокруг в самых неестественных позах, перемотанные грязными окровавленными бинтами.
Лист смотрел на эту мрачную картину и думал о том, что скоро всё должно закончиться. Союзники почти вплотную прижали их к Линии Зигфрида, а русские уже вытеснили из Болгарии и Югославии.
Он вспомнил, как в марте тридцать восьмого они с Хелен всю ночь добирались в Вену, чтобы не пропустить приезд Рудольфа Гесса. Затем Европейский блицкриг: Польша, Франция… Казалось, весь мир вращается только для них. А теперь вот эта грязь и кровь, и неизвестно, что будет завтра. Странно, что мысль о Хелен пришла ему в голову так внезапно. Он первый раз думал ни о ней, и о том, что было с ними до войны. Он даже лица её не мог вспомнить. А может, это следствие полученной на Кавказе контузии… Само воспоминание было внезапным, как вспышка - размытым и лишённым деталей. Как будто всё это происходило не с ним.
Манфред услышал шум приближающегося автомобиля и вышел на дорогу.

udaff.com