Глава 9

Германия, земля Гессен, Франкфурт-на-Майне. 2005 год.

Ракеш позвонил в регистратуру отеля и заказал такси, назвав одну из близлежащих улиц. Пока ждали ответного звонка, ни Ракеш, ни Манфред не сказали друг другу ни слова.
Они спустились по боковой лестнице в переулок и, пройдя пару кварталов, сели в бежевый Мерседес.
- Хауптфридхоф, – сказал Ракеш. – Только прошу вас подъехать не с центрального входа. Можно со стороны американского консульства.
Водитель кивнул, включил поворотник и вырулил на улицу, ведущую к центру. Манфред смотрел на плывущий за окнами город. Всю дорогу его не покидало ощущение, что он бывал в этих местах, уж очень знакомыми казались некоторые улицы. Одно из зданий настолько заинтересовало Листа, что он обернулся и ещё раз посмотрел на фасад в заднее стекло автомобиля. Ракеш, всё это время наблюдавший за Манфредом, спросил:
- Что-то знакомое?
- Не знаю. Наверное.

Справа показалось здание консульства со звёздно-полосатым флагом у входа, а слева по длине всей улицы тянулась каменная ограда, поверх которой были видны пожелтевшие верхушки деревьев. Когда Ракеш заметил слева проём и кованую решётку, он попросил водителя остановиться напротив. Они вышли из машины, перешли улицу и Ракеш потянул на себя решётку, ведущую внутрь огороженной территории.
Манфред прошёл за Ракешем, и они оказались на широкой, выложенной камнем дорожке. Справа и слева от неё, между полуголыми деревьями – ряды надгробных памятников. Листу стало не по себе, и он остановился.
- Зачем мы здесь?
Ракеш, успевший отойти на несколько шагов вперёд, обернулся.
- Я же сказал вам ещё в отеле. Это важно… Лучше, если вы сами увидите.
Манфред тяжело выдохнул и двинулся следом. Какое-то время они шли по центральной аллее, затем Ракеш свернул на одну из боковых дорожек, углубляясь по ней между двумя рядами деревьев. С каждым шагом, Манфред отставал всё больше, внезапно ему захотелось развернуться и уйти. Лист сбавил темп и почти остановился, но в этот момент заметил, что его спутник стоит напротив небольшого гранитного надгробия. Ракеш повернул голову в сторону Манфреда и жестом попросил его подойти.
Манфред почувствовал, что ноги его стали ватными, каждый шаг теперь давался ему с трудом. Да ещё и сердце начало гонять кровь с такой силой, что голова отяжелела, мысли спутались и весь окружающий ландшафт поплыл у Манфреда перед глазами - пожелтевшая листва, кое-где присыпанная снегом почва, деревья и памятники – всё превратилось в какую-то немыслимую цветную мешанину.
Лист медленно подошёл к Ракешу, стараясь не смотреть на гранитное надгробие. Впрочем, Манфред не смог бы ничего разглядеть - глаза слезились, отчего и камень, и пейзаж вокруг, смахивали на неумелую детскую акварель.
В этот момент Манфред почувствовал жжение в затылке. Он уже приготовился к очередному спазму, но на этот раз ничего не произошло. Боли не было, а всё окружающее стало менее размытым. Манфред подождал, когда деревья, листва на земле и вымощенная камнем дорожка приобретут достаточную резкость и очертания. Он посмотрел на гранитную плиту и прочёл выбитую на ней надпись.

«Манфред Фредерик фон Лист.
(17 марта 1918 – 22 мая 1962)»

Лист сел на каменную скамейку возле надгробия. Он чувствовал неприятную пустоту внутри и абсолютную тишину. Такую же, как в первые минуты после аварии. Ракеш стоял возле гранитного камня и что-то говорил. Лист видел, как шевелятся его губы, но не мог разобрать ни единого слова. Постепенно оцепенение прошло, звуки вернулись. Манфред ещё раз посмотрел на надпись, вчитываясь в каждую букву.
- Этого быть не может, – сказал он, – какой-то абсурд. Я не помню. Если бы это произошло со мной…
Он не договорил. Ему пришла в голову спасительная мысль, и он ухватился за неё, пытаясь хоть как то объяснить бредовую ситуацию и связать её с реальностью. «Это однофамилец», – подумал он.
Манфред несколько раз проговорил мантру про себя, собираясь произнести вслух, но Ракеш опередил его.
- При всём желании, вы не можете этого помнить. Память о собственной смерти и есть абсурд. Поэтому вы в первую очередь и вспомнили гибель ваших товарищей на Эйгере – самое яркое, что всплыло в вашем сознании. А сюда я привёл вас по ряду причин: во-первых, чтобы ещё раз доказать вам, что я не лгу и хочу вам помочь. Во-вторых, чтобы вы не питали иллюзий по поводу того, что вспомнили сегодня… Я имею в виду Бернские Альпы. Ну и наконец, в-третьих, чтобы подготовить вас к тому, что вам предстоит увидеть и услышать в дальнейшем. Какими бы дикими и противоестественными ни казались вам факты, которые будут приоткрываться, все они происходили на самом деле. Причём, с вами лично.
Манфред ущипнул себя за локоть, приложил руку к груди и ощутил биение сердца. Потянул ноздрями, почувствовав сырой осенний воздух, а вместе с ним еле уловимый запах разлагающейся листвы, коры деревьев и влажной земли. Ракеш, всё это время наблюдавший за Манфредом, усмехнулся.
- Можете не переживать, вы не призрак и не зомби. Мало того, вы абсолютно здоровы, если не считать потери памяти. А теперь вам нужно вернуться в отель и отоспаться. Завтра утром мы вылетаем в Страсбург.
- Что там? Очередная могила? – Манфред пытался шутить. Получилось мрачно и безысходно.
– Что меня связывает с Франкфуртом? Я жил здесь?
Ракеш кивнул.
- Да, сразу после войны.
Манфред обхватил руками голову. Услышанное казалось ему невероятным.
- Какой к чёрту войны?!
- Второй мировой, – ответил Ракеш, прекрасно понимая, что Манфреду эти уточнения не говорят ни о чём. Поэтому он добавил: – Она закончилась шестьдесят лет назад.
- Дьявол! Чёрт! Чёрт, этого не может быть, понимаете?! Этого просто не может быть. Кто там… – Манфред указал на надгробную плиту, – кто там лежит, Ракеш?
Ракеш только пожал плечами.
- Я не мог присутствовать на похоронах, Фред. Меня в шестьдесят втором и на свете ещё не было. Знаю только, что Лист сорвался со скалы где-то в Альпах. Тело его так и не нашли, поэтому хоронили пустой гроб. Положили пару крючьев, ледоруб… Что ещё кладут в таких случаях? Не могу сказать точно. Я сам знаю об этом только с чужих слов.
- С чьих?
Ракеш не ответил, только пожал плечами. Но Манфред уже и не ждал ответа. В который раз за день боль снова сдавила тисками его голову.

«Фред, Фред… Фредди.
…Так она называла его. Сколько можно думать об этом? Хелен, его Хелен… дом теперь пустой и холодный. Как забытая кем-то кружка из-под пива на столике кафе. Холодный и пустой – одни запахи остались… Гнилостные и неживые, такие же безжизненные, как в этом отеле. Дьявол! Русские даже не удосужились провести сюда свет. Нужно выспаться. Остаётся всего один день, если погода не испортится.
Манфреду показалось, что он услышал выстрелы. Он встал с постели и подошёл к узкому окну. Луна освещала западный склон. Хорошо просматривались обе вершины Эльбруса. Фред прислушался. Показалось или нет? Похоже, действительно стреляют.
Он спустился на первый этаж, прошёл по тёмному коридору, пару раз споткнувшись