пытаясь разобрать мелко отпечатанный текст.
- Пентотал, – ответил мужчина, – довольно сильный наркотик. Относится к препаратам для внутривенной анестезии. Практически отсутствуют побочные эффекты… Ну, если вводить небольшую дозу. Жирорастворимый… Что ещё?
- Убить при помощи него можно?
Мужчина пожал плечами и уставился на Манфреда. Поправил очки и засунул руки в карманы халата. Листу показалось, что тот несколько напуган и нервничает.
- Я вас не понимаю.
- Если ввести весь шприц? Можно ли убить? Что непонятного?
Мужчина надул щёки и несколько раз покачнулся взад-вперёд на каблуках. Вытащил руки из карманов и, не придумав, что с ними делать дальше, сцепил их за спиной.
- Нет. Количество может повлиять только на скорость получения нужного эффекта.
- Какого эффекта? – Манфред уже начинал терять терпение.
- Ну, замедление реакций организма, я не знаю… Перед операцией. Как вам ещё объяснить?
- Снотворное?
- Можно и так сказать.

***
Когда Манфред открыл дверь и вошёл, Ракеш всё ещё был в номере. Он сидел за столом и, судя по количеству пустых бутылочек, успешно опустошал мини-бар. Манфред бросил сумку на пол и сел напротив.
- Быстро вы…
Лист не ответил. Нагнулся, достал из сумки шприц, положил на стол. Вытащил из кармана вальтер и пристроил рядом. Даже с предохранителя снял для убедительности. Ракеш продолжал медленно отпивать из очередной мензурки, демонстрируя полную незаинтересованность.
- Как вы объясните вот это? – спросил Манфред и кивнул на шприц.
- Я не знаю, о чём вы…
- Знаете. Я только что сделал анализ содержимого. Это не яд, Ракеш. Следовательно, меня никто не собирается убивать. Так что им от меня нужно? Наверное, то же, что и вам, я правильно понял?
Ракеш откинулся на спинку стула и задумался, играя желваками. Наконец, после продолжительного молчания он хлопнул по столу ладонями.
- Хорошо. Я расскажу вам всё, что мне известно на сегодняшний день. Но у меня есть одно условие…
Манфред отрицательно мотнул головой.
- Что? – Ракеш вопросительно кивнул, – вы не согласны? Это, между прочим, мой пистолет… Не забывайте об этом. Это я вытащил вас из клиники и поселил в этом отеле. Это я пытаюсь хоть как-то освежить вашу память!
В этот момент Манфред во второй раз за сегодняшний день почувствовал сильный спазм и схватился за голову обеими руками.

Сколько сейчас? Часов пять, максимум – полшестого.
Было ещё довольно темно, и Манфред несколько раз чуть не свалился на дно небольшого обрыва. Наконец, он выбрал место, с которого Эйгер будет как на ладони.
Сегодня до полудня все четверо должны были пройти первое ледовое поле. Манфред знал, что Вилли и Эди собирались преодолеть ледник шириной в полкилометра за пять, максимум – шесть часов, по сотне метров за час. Было видно, что Вилли уже совсем выбился из сил, и к десяти утра они даже до середины не добрались. А после небольшого отдыха вся группа начала медленно спускаться.
К полудню они были в начале второго ледового поля и ещё полдня потратили на то, чтобы спуститься к Красному зеркалу. Но верёвка, по которой они вчера прошли траверс, была опрометчиво снята. Манфред видел, как в течение следующих трёх часов Андреас совершал одну попытку за другой, но зацепиться за противоположную сторону выступа так и не смог. Последние попытки Хинтерштойссера пройти тридцать метров траверса в обратную сторону Манфред уже не мог разглядеть из-за окутавшего Эйгер тумана. К вечеру погода окончательно испортилась, и начался снежный буран.
Через минуту снег был везде, теперь Манфред не видел ни отеля, ни палаточного городка. Он чувствовал, как раскалывается от невероятной боли его голова. Опустил глаза, но не смог разглядеть ни травы под ногами, ни собственных ботинок.
Кто-то сильно тряс его за плечи.

- Манфред! Манфред!
На этот раз воспоминания были настолько реальны, что Листу показалось, что он всё ещё находится в Альпах.
Он открыл глаза. Номер отеля. Ракеш, что есть силы трясущий его за плечи. Головная боль постепенно растворилась. Манфред пришёл в себя и непроизвольно выдохнул. Ракеш всё ещё стоял рядом и держал руки у него на плечах.
- Что вы видели?
- Вам знакомо имя Вилли Ангерер? – спросил Манфред.
Ракеш отрицательно мотнул головой.
- А Тони Курц? Хинтерштойссер, может быть?
Ракеш сделал жест рукой, как будто пытался поймать ускользающую мысль. Щёлкнул пальцами и указал на Манфреда.
- Точно. Это альпинисты. Они погибли в тридцать шестом в Альпах.
Манфред был прекрасно осведомлён о том, какой сейчас год. Ещё в клинике, расписываясь в бланках после осмотров, он увидел дату. Не придал тогда этому значения, отложилось в памяти и всё. Получалось, что в тридцать шестом, он просто не мог присутствовать при тех событиях - это было бы полнейшим абсурдом. Откуда тогда такие явные образы? Откуда у него возникло ощущение полной сопричастности с происходящим? Манфред вспомнил и о более реальном предмете – ледовом крюке, который лежал сейчас на дне сумки. То, что он, Манфред, до аварии был альпинистом, это понятно. Возможно, он хорошо знал историю восхождений? Наверное, так. Другого объяснения он придумать не мог. А крюк - это вполне объяснимо: может быть, вещица досталась ему по наследству или в подарок.
Обо всём увиденном Манфред рассказал Ракешу. В любом случае, какие бы цели не преследовал Ракеш, он был единственным человеком, пытающимся воскресить его память. Ракеш продолжительное время молчал, думал над тем, что услышал. Наконец произнёс:
- Я ведь не зря привёз вас во Франкфурт. Я мог бы вам рассказать, но будет лучше, если вы всё увидите своими глазами.

udaff.com