что-то вроде вспышек. Они будут возникать внезапно и довольно часто. Со временем вспышки уменьшатся, пока не прекратятся совсем. И ещё… Те, что придут за вами после меня, церемониться не станут, имейте это в виду. Насколько я знаю, живой вы им не очень-то и нужны. А они придут, уж в этом я уверен на все сто. Так что вам лучше убраться отсюда, и чем раньше, тем лучше. И постарайтесь уйти незамеченным. В центральном фойе всегда много посетителей, а вот окно третьего этажа – это не так уж и высоко, если разобраться.
Манфред затянул пояс на халате и снова сел напротив Ракеша. Особенных доводов в словах незнакомца он не уловил, но сказано всё это было более чем убедительно. И никакой паники в глазах и жестах Ракеша заметно не было, полиции он не боялся. Казалось, ему всё равно – поверит Манфред или нет, вызовет полицию или согласится на сделку. Иногда гораздо важнее не что мы говорим, а как - с какой интонацией и напором.
- Хорошо. Скажите откуда у меня шрам, и я готов сотрудничать.
- На сегодня информации достаточно. А пока – вот это…
Ракеш достал из кармана пиджака конверт и положил его на стол перед молодым человеком. Манфред недоверчиво посмотрел на собеседника, взял в руки конверт и, встряхнув, высыпал его содержимое на стол. Перетянутая резинкой пачка банкнот, ключ от гостиничного номера, паспорт и водительское удостоверение на имя гражданина Германии Манфреда Листа. Молодой человек задумчиво пролистал паспорт, повертел в руках купюры и уставился на посетителя.
- Ну, хоть что нибудь ещё… Я же вообще ничего не понимаю… И не помню.
- Хорошо. Я приберёг это напоследок. Скажите, что это?
С этими словами, Ракеш вытащил из кармана игральную карту и положил её на стол перед пациентом.
- Восьмёрка пик, – едва взглянув на карту, ответил Манфред. – К чему это?
- К тому, что не всё так безнадёжно, господин Лист. Это один из самых простых тестов. Вы ничего не помните, однако, совершенно правильно назвали масть и достоинство карты. Думаю, что и партия в покер не составит для вас большого труда. Разве вас самого это не удивляет? Собственно говоря, тест был больше для вас, нежели для меня, для вашего спокойствия.
Ракеш посмотрел на часы, встал из-за стола, попрощался и, уже выходя в коридор, бросил через плечо:
- Чем скорее вы покинете госпиталь, тем лучше. Я вас предупредил, остальное – за вами.

Как только за Ракешем закрылась дверь, Манфред собрал содержимое конверта со стола и запихнул в карман халата.
«Чертовщина какая-то», – подумал он и, вдруг заметил, что Ракеш забыл свою спортивную сумку. Она лежала на том же месте, где он её и оставил.
- Вот дьявол!
Манфред схватил сумку, быстро подошёл к двери, рванул на себя и выглянул из палаты. Подсвеченный холодными люминесцентными лампами коридор был пуст.

***
Вечерний осмотр ещё больше понагнал тумана. В палату к Манфреду вошёл тот самый эскулап, который принимал участие в утренней суматохе и осмотрах. Абсолютно лысый и круглый, как мяч, доктор прокатился от дверей и остановился возле койки Манфреда.
«Доктор Герберт Хейтель», – прочитал Манфред на металлическом бейджике, приколотом к халату.
Герберт поправил очки и улыбнулся.
- Как самочувствие?
Врач сел напротив и пристально посмотрел на пациента. Только врачи и следователи имеют способность к таким вот циничным и вместе с тем заинтересованным взглядам. Даже абсолютно здорового или невиновного человека они могут заставить запаниковать.
Манфред внезапно вспомнил о пиковой восьмёрке. Она вдруг представилась ему оплотом и защитой. «Всё не так безнадёжно, – сказал он себе, – знаю это, вспомню и остальное». А вслух произнёс:
- Самочувствие - вполне. Можете освободить моё место для более нуждающихся, – молодой человек похлопал ладонью по больничной койке.
- Я ещё раз просмотрел вашу историю болезни… – доктор Хейтель почесал кончик носа и слегка замялся. – У вас довольно сильная гипоксия.
- Что это?
- Кислородное голодание. Такое ощущение, что вы не далее как сегодня утром покоряли Монблан. К тому же, ваша амнезия…
- А с ней что не так?
- Дело в том, что люди с такими симптомами часто ведут себя неадекватно. У них нарушена ориентация, они раздражительны, или наоборот - сонливы… Бывают довольно сильные психические расстройства. Да и потеря памяти чаще всего носит фрагментарный характер.
- К чему вы клоните, доктор?
- К тому, что ничего этого у вас нет. Вы либо симулируете, что вряд ли, либо… – доктор снова замялся и поправил очки.
- Либо что?
- Нетипичные, довольно редкие симптомы… Я бы попросил вас задержаться в клинике. Скажем так – мне ваш случай интересен. Я бы хотел…
- Могу вас разочаровать. Я уже кое-что вспомнил.
- Неужели?
- Ну, да – имя… Меня зовут Манфред. Приятно познакомиться, герр доктор.
Герберт рассеянно пожал протянутую руку. Манфреду даже показалось, что Хейтель действительно разочарован.
Не поймёшь их, врачей этих. Казалось бы, радуйся, если больной пошёл на поправку – память у него восстанавливается. Так нет, интересный клинический случай ему важнее чужого здоровья.
«Нужно успокоить старика», – подумал Манфред.
- Не переживайте так. Память у меня не восстановилась. Ко мне полчаса назад приходил посетитель, старый школьный приятель. Он мне и рассказал всё. Так что…
- Странно. Дежурная сестра сообщает мне обо всех посетителях. Должна сообщать, по крайней мере. Чёрт знает что… Когда, вы говорите? Посетитель когда был?
- С полчаса, примерно. Как раз сестра мне и сообщила. У неё и спросите. Худая такая… Она при мне связывалась с регистратурой. Так что там насчёт выписки, герр Хейтель? Могу я получить обратно свои вещи? Я хотел бы сегодня же покинуть клинику, а рассчитаться могу прямо сейчас.
- Мне кажется, что вам лучше остаться до завтрашнего утра. А там посмотрим. Об оплате не переживайте. Земельный комитет и транспортники взяли на себя все расходы. Вина водителя, так что платы не нужно.
- Довольно любезно с их стороны.

***
Доктор Хейтель вышел из палаты и спустился на первый этаж. Прошёл к прозрачной стойке регистратуры. Вид у него был достаточно грозный, поэтому молоденькая сестра, ещё издали заметив доктора, поднялась со стула. Подойдя ближе, Хейтель обрушил на несчастную накопившееся раздражение.
- Где дежурная сестра? Вы же знаете правила! Какого дьявола вы тут все делаете?! Почему не доложили о посетителе в двести сороковую? Я вас спрашиваю?
Девушка залилась румянцем и показала рукой куда-то за спину доктора. Хейтель развернулся. В их сторону шла та самая сестра, которая днём сообщила Манфреду о посетителе. Держалась она при этом невозмутимо и самоуверенно. Эта самоуверенность особенно раздражала Хейтеля. Но на этот раз это ей с рук не сойдёт. Он открыл было рот, чтобы повторить свою тираду, но сестра его опередила.
- Я не успела вам сообщить, доктор. Посетитель только что поднялся наверх. Я пыталась найти вас в ординаторской…
- Как это – только что? Какой посетитель?
- Из полицейского управления. Минут пять назад. Пришёл, показал