трав и заклинаний узнать будущее, вылечить больного или домашнюю скотину, а так же – каким образом можно заполучить силу и молодость другого человека. Это были самые интересные, но одновременно – самые жуткие страницы рукописи.
Пашка вспомнил, какой его охватил страх, когда он, сидя на пыльном полу чердака, первый раз прочитал ветхие листы. Он мог поклясться, что его прабабка в тот день находилась там же… Сидела верхом на сундуке и разговаривала с ним.
- Кора ивы, сырой картофель, птичий горец… Это чтобы быстро рану залечить… А чтобы будущее увидеть, тут другое нужно…
Пашка вздрогнул, когда услышал её голос. Он оторвался от чтения и увидел зыбкий силуэт в затемнённом углу чердака - выцветший сарафан, худые щиколотки, изрезанные фиолетовыми венами… Только вот вместо лица какой-то расплывшийся блин. Нельзя было различить ни рта, ни глаз.
Павлик хотел было убежать, но ноги его стали внезапно свинцовыми, неподъёмными. Он просто сидел и слушал, как заворожённый.
- Тут уже кровь нужна… А где кровь, там ярмо… Там ты уже подневольный.
Голос у прабабки был хриплый и глухой. Говорят, она курила какие-то травы, мох и даже кору.
- А как силу получить? – спросил Пашка, немного осмелев.
- Силу? Ишь, ты… Силу другого человека можно через позвоночник взять, это не каждый сможет… Но если удалось тебе, считай - повезло. Тебя эта сила будет сама вести, пойдёшь за ней, как привязанный…
- А ты пробовала?
- Я? Нет… И тебе не советую.
- Почему? – спросил Пашка.
- Не всегда она выводит туда, куда ожидаешь…

К сожалению, половину из написанного прочесть было невозможно. Часть текста просто отсутствовала, остальные листы были настолько ветхими и затёртыми, что буквально рассыпались в руках. Несмотря на это, со временем Пашка научился выводить бородавки, лечить простуду, снимать порчу и предсказывать будущее. Всё это напоминало детскую игру, пока Павел, будучи уже достаточно взрослым, не задался вопросом – а что будет с ним самим? То, что он увидел, надолго отбило у него охоту заниматься предсказаниями, особенно, касающимися его лично.

***
В тот день он с самого утра отправился к подножью Машука, чтобы собрать эндемики, необходимые для проведения ритуала. Да и места, безлюднее, чем у подножия гор, вряд ли отыщешь. Паша собрал все нужные травы, забрался в одну из пещер на западном склоне и развёл костёр. На все приготовления ушло не больше часа. Наконец, Павел, обжигая пальцы, снял с огня жестянку. Дал отвару немного отстояться. Затем сделал перочинным ножом небольшой надрез у основания большого пальца и выдавил в банку несколько капель крови, перемешал и подождал, когда отвар окончательно остынет. Паша закрыл глаза и на память произнёс пару заученных наизусть заклинаний из прабабкиного манускрипта. Ещё раз перемешал отвар, выпил небольшими глотками и, откинувшись на подстилку из овечьей шкуры, мгновенно отключился. При этом он понимал, где находится на самом деле. Было странное ощущение, будто сознание разделилось и одновременно существует в двух реальностях.
Паша увидел стол и лежавший на нём клинок довольно странной формы. Широкое, короткое и прямое лезвие резко сужалось и на конце имело небольшой крюк, загнутый к рукоятке. Лезвие располагалось перпендикулярно ручке, отчего вся конструкция напоминала по форме корабельный якорь. Следующее, что увидел Павел, был силуэт человека, подошедшего к столу. Тот зажёг несколько свечей, взял в руку нож и, пропустив лезвие между средним и безымянным пальцами, держал его наподобие кастета. Разгоревшиеся свечи осветили помещение, и ту часть стола, которая до этого была не видна. На столе лицом вниз лежал мужчина. Паша знал почти наверняка, что тот жив. И ещё об одном Павел догадывался, хотя и боялся признаться себе в этом: человек с ножом – он сам и есть, только гораздо старше. Одновременно появилось предчувствие какой-то уж совершенно жуткой развязки. Паша испугался и попытался отогнать видение, но не смог даже сконцентрироваться, оставаясь пассивным наблюдателем.
Первый надрез прошёл прямо по линии позвоночника, от копчика до основания черепа, образовав неглубокую бороздку, которая тут же наполнилась кровью. Завьялов заметил, как дёрнулись ноги лежавшего на столе человека.
В следующее мгновение Пашу вывернуло. Он чуть не захлебнулся собственной рвотой, перевернулся на бок и попытался встать. Наступил в тлеющий костёр, шарахнулся в сторону, оступился и упал, не удержав равновесия.
Тем временем действие в параллельной реальности развивалось шаг за шагом. Человек погрузил нож глубоко в тело жертвы, в районе крестца и выверенным движением провернул клинок. Было слышно, как внутри что-то хрустнуло.
Паша поднялся и сделал несколько шагов к выходу из расщелины. Ему казалось, что достаточно выйти на свет и видение исчезнет.
Когда рука человека потянула за позвоночник, чтобы вывернуть его из тела мужчины, Пашка уже спускался вниз, с трудом удерживаясь на ногах. Он смутно помнил, как добрался до дома и лёг в постель. Окончательно прийти в себя он смог только на следующее утро.
С тех пор прошло уже несколько лет, но Пашка очень хорошо запомнил тот день. Понимал, что от судьбы не уйдёшь, и в то же время ему очень хотелось её изменить. Но, чтобы изменить, нужно было знать наверняка, провести хотя бы несколько сеансов. Пока он не был к этому готов.

***
К дому майора Пашка Завьялов и Мария подошли около полуночи. На пороге их уже ждала Зинаида. Ещё издали углядев, закудахтала:
- Давайте уже. Сколько вас ждать можно. Тебя, Мариша, только за смертью посылать…
Сказав последнюю фразу, Зинаида Петровна воровато перекрестилась. Прошли в дом. Алексей Петрович сидел во главе стола. Когда вся троица вошла, он неприветливо оглядел Пашку с головы до ног, затем сверкнул глазами на тёщу.
- Я же просил.
- Ну, так… Веню вы же не хотели.
Майор махнул рукой, понимая – спорить бесполезно. В конце концов, она мать. Худого не сделает. «С Пашки, правда, толку как с козла молока, – подумал майор, – однако, чем чёрт не шутит. Других-то вариантов нет, глядишь, и поможет».
- Как она? – Зинаида кивнула в сторону комнаты Анны.
- Хуже.
Зинаида выпроводила увязавшуюся за ними Марию. Любопытная и охочая до чародейств домработница недовольно забурчала. Тёща вернулась, и виновато глядя на Алексея Петровича, подхватила Пашу под локоть.
- Павлик, проходи в комнату.
Зинаида провела его до спальни и, осторожно приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Пашка, стоявший за её спиной, безошибочно уловил запах смерти. Он давно уже научился распознавать её скорое появление иногда по одним только глазам человека, которые становились мутными и глубокими, но чаще по запаху - кисловато-приторному, и в то же время отдающему сыростью свежевспаханной земли. Именно такой запах наполнял сейчас комнату, где лежала больная.
Паша положил на столик небольшой холщёвый свёрток, который всё это время держал в руках. Развернул и достал из него несколько предметов, вызвавших трепетную надежду у Зинаиды, и смутные подозрения и неприязнь