вы думаете, - вежливо и спокойно продолжил начальник безопасности, - что какая-то приезжая эпидерсия сорвет куш и уедет восвояси?

По причине желтухи Павел многие уроки пропустил, поэтому на слово «эпидерсия» не обиделся. Но в этот момент почему-то вспомнил дважды выручавший его ствол, который остался на вокзале, в камере хранения, чтоб не выкручиваться и не врать во время прохода через металлоискатель. Не выдумывать титановую пластинку в черепе, после операции, стальной протез копчика, или алюминиевую лучевую кость на правой руке.

- Дальше? – спокойно произнес Павел.
- А дальше… - зам директора легонько постучал по столу черного дерева крышечкой от «Паркера». - Пожалуй, позову свою команду, и через пятнадцать минут ты станешь динамо-машиной, которая раскручивает рулетку.
- В чем дело, кэп? – добросовестно удивился Павел. - Я честно поставил на красное. Потом на одиннадцать!

Зам директора положил на стол «Паркер» и медленно поднялся, отчего Павлу показалось, что над ним нависла какая-то грозящая обрушиться мебель. Он нервно погладил Уи под мордой.
- Ты цифру оценил?
- Вы про «одиннадцать» или про размер выигрыша? – продолжал тупить Павел.
- А ты шутник… - Сергей Апостолович снова улыбнулся. – Хочешь, покажу тебе фото, видео с камер наблюдения?
- И что же там такое? – вскинул брови Павел.
- А там явно видно, что свинья тебе шепчет на ухо!

Павел задумчиво посмотрел на скромно сидящего на коленях Уи. Тот наградил его ответным взглядом.
- Сударь, вы гоните! – покачал головой Павел. - Свиньи не умеют говорить разговоры. Только в сказках.
- Обычные - да, - кивнул зам директора, - Но только не эта! После четвертой раскрутки направленный микрофон работал строго на вас.

Уи сдался первым, вскочил, и запел, мотая головой:
- Толька-а-а! Рюмка водки на столе!
Потом виновато улыбнулся и продолжил:
- Охранщика в хлеву звали Анатолий, да…
- Вот видишь? – довольно произнес Сергей Апостолович.
- О! Чудо! – фальшиво изумился Павел, - алилуя-ниибацца! Мелкая свинья реально провозглашает!

Заместитель директора снова раздвинул щель на своем почтовом ящике – осклабился.
- Цирк прекращай? – попросил он. – По большому счету, мне похуй на твой выигрыш…
Павел насторожился.
- Мне похуй на много чего, - продолжал Сергей Апостолович, - но мне не похуй вот на эту экстрасенсорную свинью.

Павел с трудом оторвал взгляд от почтового ящика и посмотрел на Уи.
Свин преданно вперился ему в глаза. Казалось, он мысленно передавал эсэмэски: «Не предавай, не продавай!»

- Итак, - продолжил заместитель директора, - ты сейчас идешь в кассу, меняешь свой выигрыш на нал, и спокойно уходишь.
- И?
- А за эту свинью лично я тебе дополнительно заплачу двести тысяч.
Сергей Апостолович гулко стукнул «Паркером» по столу. В голове у Павла звякнуло и дробно задрожало, Уи на руках завертелся, вильнул хвостом и пристально уставился Павлу в лицо. Тот изобразил мучительное раздумье.
- Он мне как бы друг, друзей продавать за такую сумму некамильфо,- наконец промямлил Павел.
- Хорошо, триста.

Павел показательно задумался. Уи запрыгал на коленях, всё пытался снова заглянуть в глаза. Но теперь Павел их стыдливо отводил.
- Четыреста, и мама не корябайся!

Без единого слова Сергей Апостолович встал, молча прошел к сейфу, набрал комбинацию каких-то цифр и достал четыре пачки денег.
- Я пошутил, - приветливо улыбнулся Павел, - я не учел одну особенность…
- Какую?
- Он еще петь может. Ты на «Интервидении» срубишь реал бабла. Он будет круче бурановских бабушек. Поэтому еще соточку добавь?

Свин наконец-то понял, что торги нешуточные. При чем, торгуются за его родную щетинистую шкуру. Он спрыгнул с коленей Павла и забился в угол, между гладкой светло-желтой стеной и комодом из красного дерева

- Еще сотку, нормально? - спросил Сергей Апостолович, на секунду отстраняясь.
- Нормально, но лучше две, - ответил Павел, мельком оценив содержимое сейфа.
- Шесть соток? – Раздельно повторил заместитель директора. Щель почтового ящика широко открывалась на каждом слове.
- Ы-ы-ы, - ответил Павел. - Это минимум.

Сергей Апостолович выложил на стол еще одну пачку.
- Семьсот тысяч за одну свинью! – покачал головой он. - Не в рублях! Отродясь не видел мяса дороже.

Уи с визгом выскочил из угла, метнулся через комнату и пятачком уткнулся в ногу Павла, все-таки вынуждая глянуть вниз. Мордаха свина оказалась мокрой. Из поросячьих глазок, полных слез, сквозило таким ужасом и болью, что Павлу стало немного не по себе. Свин пытался что-то сказать, но долго не мог, только всхрюкивал. Трудно говорить, когда душат слезы.
- Паш, - в конце-концов всхлипнул он, – А ведь я тебя спас от суицида, от ментов и от бандитов…

Павел пнул животное ногой.
- Семьсот тысяч доллоресов! Реальная цена за говорящий кусок сала! Уройся, свинина!
- Гад ты, - тихо сказал свин, внезапно успокоившись, и медленно пошел к двери.
- Пиздуй нахуй отсюда! – поморщился Павел, рассовывая по карманам деньги.

На пороге Уи обернулся и, грустно улыбаясь, сказал:
- Знаешь, Паш... Таких свиней как ты я еще не встречал.
- Зацени свою стоимость, уродец! – веселился Павел. - Семь сотен тысячев! В баксах!

Свин смерил человека взглядом с головы до ног и назад.
- Гандон ты, Паш. Бог тебе судья, сволочь!
- Слы?
- Хуль слы? Я для тебя столько сделал, а ты меня продал!

Новый хозяин Уи, Сергей Апостолович, снисходительно ухмылялся, внимательно наблюдая за ситуацией.

Внезапно свин подпрыгнул и всей тушкой повис на ручке. Дверь распахнулась, Уи взвизгнул и со всей возможной скоростью устремился прочь по коридору.

- Э-э-э! – недовольно заметил заместитель директора, поднимая левую бровь. – Шашлык уходит!
- У него это нервное, но я поймаю, ога! – крикнул Павел, вскакивая с места.


***

- Сука, какой живой! – Павел утёр пот со лба,- носился как ракета, блять! Еле поймал!!!
- Иди ко мне, - неожиданно-ласково сказал Сергей Апостолович, принимая визжащего свина на руки.

Свин не смотрел на Павла. Он плакал. Слезы ручьем лились из его небольших глазенок, вся морда животного, весь рукав пиджака Павла были мокрыми.

- Прощай, Уи,- торжественно произнес Павел. - Теперь ты собственность вот этого человека, который позволил обменять пластмассовые кружочки на ровно нарезанную бумагу, очень не русского достоинства, ога.

Заместитель директора почесал Уи за ухом и поставил на пол. Свин немедленно забился в прежний угол между стеной и комодом, и оттуда перепугано косился, но Павел больше не смотрел на него. Семьсот тысяч баксов нежно грели сердце через тонкую подкладочную ткань карманов.

Внезапно свин с визгом выскочил из-за комода, в поисках выхода заметался по комнате, даже попытался взлететь на руки, но Павел оттолкнул животное. Свин смешно отлетел и завалился на бок, затем поднялся на ноги и снова заплакал. По щетине текли крупные блестящие капли и падали на ковер.
- Хуль ты мондищь? – раздраженно фыркнул Павел. - За тебя дали семь!