была мамой и держала бордель в столице. Однажды эту маму какой-то товарищ ударил ногой в живот, деталей не знаю. Ирэна попросила своего парня застрелить обидчика. Тот не отказал. Всё это я потом узнал от её брата-наркомана, который у меня позже машину угнал. Так вот тесен и причудлив мир, который построил явно не Джек.

Переводил я на заводе как-то для немца. Приехал в маленький грязный городишко, полупосёлок. На ту беду тот день был днём освобождения его от немецких захватчиков, много водки и свинства. Пошли мы с немцем гулять без задней мысли. Только в разгар праздника я понял ошибку. Все орут под салют: "Ура! Мы победили немцев! Немцы пидарасы! Виват!" "Что они кричат?" - он спрашивает. "Непереводимая игра слов, - говорю - с использованием местных идиоматических выражений". Местные подходят, шатаясь - а это чё за хуй с тобой? Я говорю: "Он из Англии, приехал поздравить." А сам думаю, как бы пиздюлей тут не огрести за праздник. Коммен зи битте, говорю, хоум, тайм ту слип. Потом на немецкой машине его в Шереметьево отвозил, порадовать хотел. Болиду было 18 лет. До Шереметьево мы так и не доехали.

Ещё у меня пара занималась, муж с женой. Они так хотели уебать в Канаду, что реально взялись за язык. Полтора года занимались, я за их счёт, можно сказать, жил это время. Чуть-чуть до визы не дотянули, развелись. "Там я буду Васька-дурак всю жизнь, гайки вертеть, - так мне муж объяснил - а здесь я через 7 лет майора получу и буду Василий Петрович." А что, ведь тоже прав по-своему. Я хотел ему добавить, что здесь Василь Петрович может попасть на войну в какой-нить Гудермес, где ему сделают колумбийский галстук или ещё что-нибудь модное из одежды, а в Канаде ему хоть состариться дадут, но не стал расстраивать.

Потом было ещё много-много учеников, смешных и не очень. Когда по улице иду, иногда здороваются разные люди, разве всех упомнишь.
А так знание английского приносит только печаль. Когда кино смотришь пендосское и слышишь, что городят наши переводчики - одно расстройство. Думаешь, мудила, ты же всё кино изгадил, люди посмотрят, скажут: кино - хуйня, а ты в нём половину шуток не перевёл. И так полкина люди мимо ходят и попкорн хрустит, выстрелы не слышны и экран набекрень, ну, хули, не покупать же лицензию. Не было бы Гоблина, было б совсем грустно.

Один только раз я порадовался, что знаю английский - иду по Невскому, впереди девочка-эмо, явно из Англии. А у неё надпись на рюкзаке: I'm not OK. И ведь права, чёрт её дери.
Так што, комарадос, учите-ка всё же лучше олбанский, он по этой жызни нужней.

udaff.com