– Мая халясё лаботай! Твая диньга болисе давай-давай! – что есть силы коверкая русские слова, Ван Сяо Эр торговался с толстой купчихой, тряся засаленной косичкой и не забывая дебильно улыбаться гнилыми зубами. Наконец купчиха ушла, недовольно бурча себе под нос что-то про косорылых и желтожопых, забрав отремонтированные Сяо Эром сапожки, и он с облегчением перевел дух.

Зябко кутаясь в выгоревший суйкан, Сяо Эр сидел на своем пятачке между переполненной урной и чеченским вино-водочным ларьком, под скупыми лучами осеннего солнца. Из-за ларька привычно тянуло мочой и засохшим дерьмом, а холодный даже сквозь дерюгу и слой картона асфальт навевал гнетущие мысли о простатите. Старая педальная швейная машинка опять натруженно застрекотала, с трудом прокладывая стежки через толстую свиную кожу. “Только бы игла не сломалась. Запасной-то нет, опять вручную тачать придется” – с тоской подумал Сяо Эр, черными заскорузлыми пальцами расправляя дратву.

Базарчик выглядел как обычно. Луноликие корейские овощеводы флегматично взирали на редких утренних покупателей. Несколько русских морских офицеров со своими дамами в кринолинах и с солнечными тюлевыми зонтиками степенно изучали ассортимент ширпотреба, переговариваясь с продавцами на ломаном китайском и стараясь не замечать двух грязных цыганок с выводком цыганчат, которые сидели возле отключенного на зиму фонтана и увлеченно гоняли насекомых, бесстыже задрав многочисленные цветастые юбки. В большой луже, пуская редкие пузыри, лежал бомж неопределенной национальности, баклажаномордый и опухший от синяков и алкогольной дисфункции почек. Бомж был одет в видавший виды линялый адидасовский треник и стоптанные кунфуйки на босу ногу. Чуть дальше несколько таджикских чернорабочих в оранжевых жилетах на худых плечах мостили тротуар, сбивая киянками паззл из разноцветных кирпичиков сложной формы. Высокий седой бригадир под оглушительный свист компрессора взламывал отбойным молотком старый асфальт.

В этой разношерстной азиатской толпе явно неуютно чувствовали себя несколько мужичков в лаптях и армяках. Поставив телеги как прилавки и привязав в стороне лошадей, мужички угрюмо и безнадежно заняли круговую оборону в безразлично-враждебном окружении, словно славянские воины, прижатые к реке превосходящими силами монголов и горцев. Но исход боя был предрешен – морковка и картошка у корейцев была в полтора раза дешевле, чем у мужичков.

Все было как всегда, но Сяо Эр чувствовал непонятную тревогу. Он еще раз обвел цепким взглядом привычную до зубной боли картину и вздрогнул – спящий бомж холодно и трезво смотрел на него из лужи одним “надводным” глазом. От неожиданности Сяо Эр сморгнул. Нет, все в прорядке, просто показалось – бомж мирно посапывал, разгоняя на поверхности воды плевки и окурки. “Нервное истощение” – подумал Сяо Эр.

Вдали со звоном и цокотом копыт прокатила конка, и важно прошествовал пузатый городовой. Наконец, из-за угла показался Гао Чиен со своей тележкой, груженой сублимированной лапшой, лепешками, пян-се и большим чайником с кипятком. Сяо Эр посмотрел на пластмассовые электронные часы. Такого еще не было ни разу. Гао Чиен опаздал на сорок минут. И сегодня на его круглом мальчишеском лице не было обычной добродушной улыбки.

Следующие полчаса Сяо терпеливо ждал, пока Гао обойдет рынок и раздаст торговцам заказанную еду. Наконец, с почти пустой тележкой Гао приблизился к Сяо, передав ему лепешку и пластиковую миску.

– Господин полковник, разрешите доложить... – начал было шепотом Гао, присев на дерюжку, но Сяо его перебил.

– Лейтенант, Вы забываетесь. Повторяю еще раз, говорите только по-китайски. Пусть сейчас мы одни, и нас никто не слышит, но конспирация превыше всего, – Сяо еще раз подозрительно обвел вглядом округу, – как прошла встреча со связным из Торгового Дома Кунста и Альбера?

– Связной указал метонахождение тайника, но... – Гао побледнел, – час назад с ним произошел несчастный случай. Связной сломал шею, упав с парапета на Суйфунской.

Сяо почти не удивился. Чего-то подобного он ждал все это тревожное утро.

– Вы ведь не думаете, что это несчастный случай, – пристально гляда в лицо Гао, медленно спросил он.

– Неужели... Вы хотите сказать... русская контрразведка??? – узкие глаза Гао испуганно расширились.

– Что Вы говорите, лейтенант, – раздраженно процедил Сяо, – русская контрразведка отсутствует как явление природы. Номинально она, конечно, есть. Но эти бараны не видят кишмя кишащих шпионов у себя под носом. Обыватели как дети радуются дешевым овощам, промтоварам, рабочей силе. Не без нашей помощи среди высших чинов была привита мода на изучение китайского и японского языков. Сами знаете, что их дебилы-офицеры послушно пишут сочинения “Как я провел свой рабочий день”. В смысле, “как я достал из сейфа документ номер 13 дробь 666 под грифом совсекретно, посвященный, ...” ну и так далее. Нашими языковыми курсами мы выкачиваем из них сведения как насосом. А Вы говорите, русская контрразведка! – Сяо презрительно сплюнул, – это мы, верные офицеры Микадо, выполняем их функции, расправляясь с конкурентам. Нами была ликвидирована корейская агентурная сеть Кван Во Дука, о существовании которой они даже не подозревали.

– Господин полковник, мне что-то не по себе... не оборачивайтесь, ради бога Хатимана, – Гао тревожно смотрел в сторону, через плечо Сяо, – мне кажется, что вот та жирная цыганка преследует меня уже второй день. Куда ни пойду, она вьется где-то поблизости...

– Это нервы, лейтенант. Возмите себя в руки. Вы офицер, а прежде всего самурай! (надо ж, до чего договорился, мальчишка – уже вонючие цыганки его преследуют)... Скажите мне, как мужчина мужчине, Вы давно не сплетали ног? – Сяо с жалостью посмотрел на Гао, – советую посетить заведение мадам Мёрде, “тонкие как речной тростник корейские красавицы угадают Ваши сокровенные желания”. Кореянок там, как Вы понимаете, никаких нет, только наши с Вами соотечественницы. Особо рекомендую уважаемую гейшу, госпожу Маеду Томоко, более известную как Цветущий Тюльпан. Тем более, что Вы с ней хорошо знакомы еще по Академии...

– Если не русские, то кто же убил связного? – задумчиво пробормотал Гао, погруженный в свои мрачные думы.

– Не знаю. Как сообщили в секретной директиве из Центра, документы мертвого связного касаются архиважных вопросов, таких как планируемая дислокация Дальневосточного Экспедиционного Корпуса и маневры эскадры генерал-губернатора Муравьева-Амурского. Эти документы – карт-бланш для крупной политической игры, на кону которой находится контроль над всем русским Дальним Востоком. Сейчас о тайнике знаем только мы двое, минус мертвый связной. Он предпочел смерть, но не выдал его местонахождение. В общем, выемку документов нужно провести сегодня ночью, и незамедлительно переправить их в Японию через мадам Мёрде...

...тайник находился в узкой щели между автостоянкой и шинком-кучерной. Подождав, пока выдуют самовар чая и разойдутся по маршрутам извозчики, Сяо и Гао тихо прокрались в пахнущую кошками и навозом подворотню.