Киса, - а когда нам дадут хоть немного еды?
На него никто не обращал внимания. Бендер продолжил:
- Йовавеч твердо вознамерилась убить группу «Корни», и если это произойдет, то всему мирозданию песдетс! И мы будем бороться, а наша главная сила в этой борьбе – МишоБаярскей и Дортоньян. Однояйцевые близнецы.
Дортоньян не сомневался, что он двухъяйцевый, но на всякий случай заглянул в панталоны:
- пиздишь, мои на месте!
- просто когда мы родились, - начал обьяснять Мишо, - на двоих у нас было всего два яйца, и когда нас разъединяли, оба яйца отдали тебе.
- ну и что, они мне как родные, и я к ним привык, к тому же тебе отдали весь мозг.
- нашел что сравнивать, - обиделся Мишо, - мозг и яйца. Нахуй мне мозг?
- хорошо, мы близнецы, - согласился Дортоньян, - но почему тогда мне двадцать один, а тебе пятьдесят?!!
Их спор прервал Гомер Симпсон:
- секс – наше фсьо!
Бендер выждал паузу и продолжил:
- МилоЙовавеч обладает невероятной силой, ее можно зжэчь напалмом, пальнуть из базуки, бросить в цистерну с жыдким азотом, и даже ебануть битой по спине, и фсьо равно не поможет. А остановить ее можно только майонезным шлепком!
- не понял? – переспросил Дортоньян.
- захуярить из оловянной ложки майонезным шлепком ей прямо в лоб, и тогда выйдет из строя центральный процессор. – обьяснил Остап.
- хуясе, у нее в голове процессоры строем ходят? – удивился Дортоньян.
Теперь было хорошо видно, что яйца – это хорошо, но думать они не помогают.
- есть конечно еще второй способ, но он трудноосуществим. Необходимо вонзить ей в жопу осиновый кол, а потом серебряным крестиком выжечь на спине – «сука»…
- а потом нассать в глаза!!! – завизжал Воробьянинов.
Дортоньян бросил в лицо Кисе перчатку, причем, не снимая ее с руки. Раздался хруст. Полилась кровь. Дортоньян никому не позволит ссать в глаза секс-символу.
- кстате, - вдруг спросил Симпсон, переводя тему, - а где же нам искать этих «Корней»?
- они здесь! – произнес Бендер и нажал на кнопку, - в надежном месте.
Стена поднялась, открывая вид на большую металлическую клетку с охуенно толстыми прутьями. Внутри стояло четверо понурых худых с впалыми глазами «когда-то музыкантов» рядом с четырьмя стульями. Из стульев торчали шипы.
- садитесь бля, хуле вы стоите, - предложил добрым голосом Бендер.
- выпустите нас, - заворочал языком курчавый, - или хотя бы дайте еды.
Бендер еще раз нажал на кнопку и через железный пол камеры пошел электроток. Корни начали нехотя прыгать и материться. По мере увеличения силы тока парням становилось все веселее, и именно поэтому они прыгали выше, а матерились громче.
- это для того, чтобы парни понимали всю серьезность ситуации.
Он опять нажал кнопку, и стена опустилась.
Дортоньян рисовал схему траха с Йовавеч. Киса подглядывал, - он никогда такого не видел.
Бендер продолжил:
- надежные источники донесли, что Йовавеч уже переходит МКАД.
Он посмотрел в окно. Там Йовавеч хуярила через Московскую Кольцевую на лыжах коньковым ходом.
«И ведь похуй ей, что июль, - подумал Бендер, - действительно опасная женщена»
- твои надежные источники – глаза на твоей голове? – удивился Киса. Сам он головой только разговаривал, и пил в нее водку. Ну и двери открывал ей, приходя домой после того, как попил водки.
«а ведь голова же тяжелая, - думал Воробьянинов, - а поесть и в жопу можно.» Киса всерьез задумался, а нужна ли вообще голова благородному дворянину.
Дортоньян довольно потер оба яйца и произнес:
- интересно, а она в короткой красной юбке или в кожаных штанишках?
Он не знал еще, что Йовавеч и в юбке, и в штанишках.
Гомер Симпсон с силой ударил кулаком по столу и открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыл обратно, - видимо забыл. Огляделся с мыслью, что его начнут козлить за тупость, но потом успокоился, - вокруг же все свои.
- я же в нее еще курю!!! – вспомнил Киса. Все посмотрели на него, но никто не удивился.
- будем брать ее, - обьявил Остап, - и брать будем на живца!
- а фсе сразу будем брать иле по одному? – поинтересовался Байарскей.
- может не будем брать Йовавеч, а возьмем лучше вотки? – спросил Симпсон.
Пока остальные вырабатывали план, Киса думал о своем. Он представил свое пенсне на своем же хую и вздрогнул. Это было последним аргументом. Голова все-таки нужна.
В это время в жарких дискуссиях созрел-таки план.
План был дерзок, но очень прост. Дортоньян выходит на площадь перед зданием, делает вид, что знает, где «корни». Это замечает проходящая мимо Йовавеч. Спрашивает у Дортоньяна, как пройти к «корням». Тот достает ложку с майонезом и хуярит ей в лоб шлепком. Она падает. Он втыкает ей в жопу кол. Выжигает серебряным крестиком «сука». Все.

***



Дортоньян прошел несколько кругов за вращающимися стеклянными створками дверей, и решил наконец выходить. На улице было прохладно, и Дортоньян посильнее закутался в шляпу.
По лестнице поднимался грузин и вел за собой шлюху.
- …угащу тибя шоколадной шышкой! – услышал Дортоньян обрывок разговора. Он уже лет сто не ел шоколада, и хотел даже попросить у грузина кусочек этой шоколадной шишки, но сдержался. Достоинство все-таки выше всяких там шоколадных шишек.
Чуть ниже на ступеньках пятеро здоровых лбов засовывали в жопу шестому ледяной хуй.
- бля-я-я-ядь, это не а-а-а-айс!!! - орал тот, и пытался освободиться.
Дортоньян спустился с лестницы и осмотрелся. Мимо шел чудаковатого вида человек в костюме. Поравнявшись с Дортоньяном, он упал на жопу и произнес:
- шьорт побьерьи!
«далбайоп наверное, - подумал Дортоньян, - к тому же иностранец». А вслух на всякий случай произнес:
- пошел нахуй!
Человек приподнялся на руках, и еще раз ебанулся на жопу.
- шьорт побьерьи! – повторил он.
- пашьол в пьесту! – подстроился под его наречие Дортоньян, и для убедительности ткнул сидящего шпагой в щеку.
- простите, я ошибся! – быстро поднялся мужик, и, держась рукой за окровавленную щеку, побежал прочь.
МилоЙовавеч нигде не было видно, и Дортоньян занервничал. Начал вертеть осиновый кол в руках. Из окна высунулась какая-то женщена и заорала:
- а Михалков-то нам напиздел. Ему не «12» надо было снимать, а «9,5»!
- заткнись, сука! – зашипел Дортоньян на женщену. Он не знал, кто такой Михалков, но очень не любил, когда кричат из окон. Женщена спряталась, а вместо нее в окно высунулся аквариум, вода из которого залила Дортоньяна. Он метнул осиновый кол в окно, услышал контрольный вскрик, и успокоился.
Наконец показалась Йовавеч. В руках гранатомет, на ногах лыжи, на поясе коньки.
«беотлон» - подумал Дортоньян. Он никогда не видел Канстанцыю, но, увидев Йовавеч, понял, что Канстанцыя наверняка очень похожа на нее. Так что на такую дрочить пачотно.
Дортоньян попытался затеряться в толпе, но плащ и шляпа с перьями выделяла его среди прохожих. Ситуация становилась неприятной, и Мишо Бойарскей выскочил из засады и поспешил на помощь брату.
МилоЙовавеч томно смотрела на Дортоньяна.
- мой милый Дортоньян, - произнесла она сексуальным голосом, - у вас в ботфортах