явно заточен под пресечение подобных вылазок, но знание математики (а четыре гораздо больше, чем один) и природная трусость взяли верх, и он отвернулся. Атос, Портос, Арамис и Геша поднялись и двинулись к веселящейся толпе, что начиналась в десяти метрах от них.
Особо рьяная фанатка тоже попыталась перелезть через заграждение, но такой наглости охранник стерпеть уже не мог:
- а ну, назад! – заорал он и запросил по рации подмогу. Подбежали еще двое сесурити и затолкали девку обратно.
Семен смотрел на безбрежное море качающихся жоп добрыми глазами бешеного быка. Вован дохлестывал пиво, а Колян что-то рассказывал Геше, возможно смысл предыдущей песни. За этим занятием их и застало появление на сцене любимцев публики. Включились большие экраны, фонари и лазеры начали хуярить свое светопредставление. Первые аккорды заставили толпу взреветь, а Вован почувствовал дежа-вю. Ведь именно под это песню на прошлой неделе он давал на клык официантке позитивной тошниловки на районе. Названия песни он, конечно, не знал, да и слов не понимал, но мотив очевидно приятен.

В это время Геша пытался потискать телок, благо плотность населения фан зоны явно превосходила вагон метро в час пик. Геша смело хватал их за жопы, не забывая тут же отходить, терся плечами и спиной об сиськи, умудрился одну даже укусить за мочку уха. Семен, выбрав упругожопую жертву, встал на четвереньки и уткнулся в ее достопримечательность головой. Девушка не ожидала такого поворота событий, и немного упала. «Ну, хоть не бзданула» - подумал Семен и пополз искать следующую жертву. Его ползанье никого не удивляло, потому что вокруг было достаточно сидящих на жопах, но не в самой толпе, а ближе к трибунам.
Колян же пытался найти свою единственную, поэтому не просто трогал женщин за первичные половые, а еще и заводил разговор:
- мадам, потрахаемся? – говорил он.
- ты дашь мне, принцесса? – спрашивал Колян.
- пососи же! Я весь горю! – делал невинное лицо Колян.
- ваша жопа! Она прекрасна! – раздавал комплименты Колян.
- вот это сиськи! – восхищался Колян.
Но, ни одна попытка не увенчалась успехом, а дважды Колян даже схлопотал пощечины.
Допив пиво, Вован отдал бутылку какому-то ботану, который не сразу захотел ее взять. В итоге, понятно, взял. Вован был на позитиве и настроен романтично. Как ни странно, «MUSE» оказался не таким уж и говном, а Вован раз за разом слышал знакомые песни. И тут он увидел ЕЕ. Ее звали Наташа, и в школе Вован дергал ее за косы и обливал водой, трогал за попу, но только через платье. И уж конечно она ему не сосала. Им было по одиннадцать, и они танцевали на дискотеке в сельском клубе, а у Вована стоял писюн и тыкался в Наташу. А потом ее семья переехала из Малых Дыр, что под Урюпинском, в Москву, и больше они не виделись. Ах, Малые Дыры, школьные годы чудесные. Вована пробила сентиментальность и он отрыгнул фирменной пивной отрыжкой.

Тиская телок, Геша добрался до сцены, и теперь от надрывающегося солиста его отделяли только несколько метров вип-зоны. В это время откуда-то сбоку на беснующуюся толпу полетели большие надувные шары в человеческий рост, штук сорок, не меньше. Геша организовал себе волейбол, выпрыгивал, ставил блок, приземлялся на окружающих, получил в ебло и успокоился.
Семен уверенно полз обратно к трибуне, периодически утыкаясь в чьи-то жопы. Колян нашел себя в обществе трех недоебаных студенток, а Вован вовсю плясал рядом с Наташей, о чем-то оживленно беседуя громким криком.
В это время солист закончил петь песню и начал говорить разговор.
- бла-бла-бла! – говорил солист, которого звали вроде Мэтью или типа того.
- он говорит, что в Москве замечательная публика! – переводила Наташа для Вована, перекрикивая многотысячную толпу.
- передай ему, что сам-то он говно! – просил Вован.
- бла-бла-бла! – продолжал вещать со сцены Мэтью.
- он просит включить всех вспышки на своих телефонах, фотоаппаратах и остальных устройствах, где они могут быть, - переводила Наташа.
Для Вована было новостью, что вспышку можно еще и включить. Раньше он думал, что вспышку можно только проебать. Или не проебать.
В полнейшей темноте зажглись тысячи огоньков, и это было впечатляюще. Зазвучали романтические аккорды и люди начали обнимать друг друга, чтоб танцевать. У Вована неслабо билось сердце, хоть он и был твердым и черствым подонком. Они танцевали, и сцены из детства, как фрагменты старого фильма, проходили перед глазами Вована и он был счастлив. Потный Мэтью пел свою мелодичную песню, огни тысяч девайсов мерно качались в такт, а Вован прижимался к Наташе и чувствовал, как стучит ее сердце. В такт, в унисон, создавая свою, ни с чем не сравнимую мелодию.

Вечером они трахались в парке. Потом всю ночь у Вована на хате. Это был животный секс. Он ебал Наташу, потом они выходили на лоджию курить, потом снова трахались, она кричала и стонала, царапала его спину. А Вован все входил и выходил, входил и выходил. Во время перекуров он удивлялся, откуда в нем могло быть столько спермы. А потом они снова трахались.
На следующий день Вован проводил Наташу до лифта, и больше они не виделись никогда.
Геша привычно подрочил дома перед монитором, потирая синяк под глазом. Семена разбудили сесурити, когда почти все зрители разошлись, и он досыпал на лавке в парке. Колян учинил ночь половой ебли в комнате 306 студенческой общаги, не забыв и залетных посетителей из 304-го и 308-го.
Вован познакомился поближе с творчеством «MUSE», и даже скачал пару альбомов себе в плеер, но без палева, а то пацаны не одобрят.

udaff.com