Ахуенно, когда есть настоящий друк. Он всегда подбодрит, когда в твоей душе насрано, парадуеццо твоим успехам, будет хуяриццо в драке с тобой плечом к плечу, даже если ты не прав, и он никогда не оставит тебя. Гораздо хуже, когда можешь рассчитывать только на китайскую подделку друга с погонялом Алеша.
Устав от унижений и несправедливости, друзья решили заработать денег и стать независимыми. Собеседование на охранника в аптеке они провалили, не смогли разгадать и четверти кроссворда. С воодушевлением принялись копать могилы на кладбище по ночам. Правда, когда вылез сторож, которого они закопали позавчера чисто в качестве тренировки, пришлось уволиться без выходного пособия. Алеша предложил поработать жыголо, но смог осилить только пугало, а Гена и вовсе только пукало.
Заработанных денег хватало только на что-то одно – или снять квартиру или покупать еду. Выбор был нелегкий, но Алеша проявил чудеса смекалки:
- Если честных денег хватает только на что-то одно, то что-то другое мы спиздим.
Гена позавидовал логике Алеши.
- Ну, а второй вопрос решается очень быстро, - продолжал отжигать его друк, - еду в супермаркете спиздить проще, чем квартиру и это факт.
Так они переехали из общаги в охуенную хату на окраине. Раньше Гена думал, что неебические ебеня – это где-то очень далеко, а оказалось – их новый район. Правда, их немного напрягали лысые пацанчики с семками по дороге от трамвайной остановки до дома, но на крики «Слышь! Э-э-э-й, ты, хуйло!» парни делали вид, что не знают, о каком хуйле речь. Гена хорошо помнил отцовское «Не говори – делай!», поэтому не вступал с пацанчиками в разговор, а сразу делал. Правда, пока только ноги. Алеша не мог бегать так же быстро, поэтому приходил домой чуть позже и отхуяченный.
Одним из вечеров Гена ехал домой поздно, ибо пришлось задержаться в институте до самого вечера. Просто, когда он проснулся, лекции уже закончились, и все ушли, а аудиторию закрыли. Гена стучал в дверь, звал на помощь, поплакал, насрал на кафедру и уже совсем было отчаялся, но внезапно понял, что можно вылезть в окно – первый этаж, конечно высоко, но ведь и он как-то получал пиздюлей, мотивируемых пьяным «За ВДВ!!!», так что и сам был немного десантником.
Ехал в трамвае по ночному городу и смотрел на рядом сидящие сиськи. Они были хорошы и колыхались в такт трамваю. Гена украдкой глянул на лицо и не сдержался:
- Бля-я-я-я…
Лицо было очень похоже на Генину жопу. На огорченный возглас Гены эта жопа повернулась к нему и сделала удивленную мимику.
«Ну не может у человека быть две жопы, - лихорадочно размышлял Гена, и тут же его осенило, - значит, она сидит на лице!»
До своей остановки Гена ехал молча, смотря на сиськи, и не поднимая взгляда выше. Затем оказалось, что девушке выходить на этой же остановке, и она направилась к дверям. И тут Гену снова ждало удивление – на месте жопы у девушки тоже была жопа.
Делать было нечего, вышел за ней и направился в сторону дома. Двоежопая девушка тоже шла в сторону его дома. Гена пристроился позади шагов на десять и поддержал предложенную скорость. Она виляла нижней жопой, и периодически опасливо оглядывалась верхней. Причем, в прямом сравнении эстетической красоты верхнее ачько без шансов проигрывало нижнему. Хуй Гены встал, и идти быстро стало значительно труднее.
Девушка свернула к подъезду, и Гена удивился – это был его подъезд. Аккуратно поправив прическу, с пятисекундным опозданием вошел вслед за ней в неосвещенный подъезд.
- На, сука! – услышал Гена и приготовился что-то взять. Как выяснилось мгновением позже, эта непереводимая игра слов сопровождалась распыляемой из баллончика хуетой, которую он и словил всем лицом.
- А-а-а, бля! – возмутился Гена, хватаясь за глаза, и спиной попятился на улицу. Улица встретила его свежим воздухом, и Гена расслабленно сел на асфальт. В это время в подъезде что-то громко упало на пол.
Выждав час, Гена зашел в подъезд. Все было тихо, а на полу лежало молодое женское тело. Девушка явно не ожидала такого эффекта от баллончика, и сама надышалась хуеты. Первой мыслью Гены было, ясен хуй, отомстить дерзкой сучке и выебать ее в обе жопы. Но через мгновение на смену чувству праведной мести пришло беспесды благородство. Гена поднял тело и понес домой привести в чувство.
После трех хлестких ударов по ебалу тетя пришла в себя.
- Где я? – завертела глазами.
- Не бойтесь, - успокоил ее Гена, - я рядом.
Это больше всего и пугало тетю.
- Кто вы такой? – любознательная, бля.
- Успокойтесь, - Гена решил поиграть в профессионального спасателя, - ебацца не хотите?
Спросил как бы промежду прочим, но не прокатило:
- Не-а, а вот лицо помыть было бы неплохо!
Гена молча показал пальцем в сторону ванной. Алеша пьяным валялся в своей комнате.
Потом они пили чай, девушка рассказала, что ее зовут Юля, и она живет этажом ниже. А потом она ушла к себе. Памятуя о характере знакомства. Гена назвал ее Юля-брызговик.
Следующим вечером они трахались на кухне. Во время оргазма Юля обоссала Гене все лицо, а он подумал тогда, как точно угадал с прозвищем. Бабушка Юли была очень рада, что у Юли появился друг, но расстроено рассказывала внучке, что какие-то «антихристы» стонут днем и ночью в квартире сверху и не дают ей спать.
Гена даже начал находить в верхней юлиной жопе милые черты и подумал, что это любовь.
А через месяц из армии вернулся Юлин парень, Боря. На слова Юли, что, мол, извини, не дождалась, но все кончено, он просто сломал ей нос, а потом пошел «поговорить» с Геной.
То, что диалог не получается конструктивным, Гена понял после второго удара. Алеша рассудительно наблюдал за происходящим из шкафа.
Боря простил Юлю, а та снова полюбила могучего брутала, шепнув на прощанье Гене, что скромный мальчуган с огромным членом и печальным взглядом навсегда останется в ее сердце.
- Нахуй-нахуй, - перекрестился Гена тогда.
Этим же вечером, пока не стемнело, Гена пошел в магазин за водкой. Его израненная душа просила успокоения, а вкуснее водки лекарства нет.
Продавщица в летах соболезновала и кивала головой, употребляя сочувственные «охнихуясе», «йобанарот», «ахуетьбля».
Разговор явно завязывался.
- А вас как зовут? – Гена брутально ковырнул в зубах.
- Александра Васильевна Булкина, - представилась продавщица, - но для тебя просто Сандра Баллок.
- Ога, - обрадовался Геннадий. Он очень давно, с самого рождения, не ебал Сандру Баллок, даже на полшышечки. Даже такую.
- А что ты умеешь делать? – неожиданно спросил он.
Продавщица немало удивилась такому вопросу и начала лихорадочно соображать, как бы удивить этого хмыря. Потом схватила бутылку пива, сунула в рот и открыла ее губами.
- Нихуясебе! – выразил восторг Гена. Все совпадало – еще двадцать лет назад эта женщена останавливала заминированные автобусы на полном ходу, а щяс еще выросла над собой.
- Приходи за мной в десять, отведи к себе домой и выеби! – подмигнула Булкина.
Гена огляделся, тихонько кивнул, типа я понял ваш тонкий намек, покрепче обнял вотку и вышел из магазина.