Запад ли, Восток...
Везде холодный ветер
Студит мне спину.
(Мацуо Басё)

Вовчика Беспалого дома не оказалось. “Обойдемся без него, осталось всего две телки” – решает Сила-Возила. Пока мы ехали, он посвятил меня в суть дела. Оказалось, Леха-Баян скорешился с неким господином Урано, на шестом десятке лет страстно возжелавшим связать себя узами Гименея со скромной русской девушкой. Развив кипучую деятельность, Леха через брачные объявления нарыл табун претенденток. Затем, отсеяв по фоткам самых старых, страшных и увечных, высвистал Урано на многоступенчатые смотрины. Но на первом же отборочном туре случился технической сбой. Весь вечер Леха подозрительно часто прикладывался к баночке кока-колы. Когда же он рухнул под стол, и Возила понюхал содержимое, все стало на свои места – из баночки густо воняло дешевой гаолянской водкой. Все это время Леха тайком (чтобы не получить по шее от Возилы) подливал ее из спрятанного в штанах пластикового пакетика и цедил, вынужденно не закусывая.

Когда мы прибыли на место, секьюрити уже унесли Леху в замаскированную под античный грот кладовку, чтобы он своим видом не нарушал прокуренный feng-shui и не распугивал редких клиентов. Возила с чувством исполненного долга удалился кемарить в машину, а я осторожно присел за стол и огляделся. За вечерней трапезой восседало сразу две “невесты” и сам “жених” – маленький человечек с неестественно широкой улыбкой и кривыми зубками, этакая карикатура советских времен на хитрого японского милитариста.

Разговор не клеился. Обе дамы торопливо жрали, а меня неумолимо клонило в сон. Натужно пыхтя, нервно теребя ручонками скатерть и болтая в воздухе короткими ножками, Урано жалобно переводил взгляд то на меня, то на “невест”. Вдруг, вспомнив что-то важное, торопливо извлек из папки мелко исписанный замызганный листочек.
– Это мои мечты! – торжественно объявил он, – Вот... я хочу завести собаку и назвать ее русским именем “Шарик”, – в ожидании одобрения он заискивающе посмотрел по нас, – А еще я планирую через полгода увеличить свой рост до 170 сантиметров!
Выслушав мой перевод и мрачно глянув на улыбающегося Урано, обе русские красавицы молча сгребли с подноса по новой крабовой ноге. Над столом опять сгустилось гнетущее молчание, нарушаемое лишь треском хитина и утробным чавканьем. Не знаю почему, но я вдруг решил взять инициативу в свои руки. Наверно, мне просто стало жаль этого нелепого человека. И еще, меня начало мутить от пластмассовых клипс быдловатых размалеванных дур, первый и, видимо, последний раз в жизни жрущих на халяву в ресторане так торопливо, словно их полгода морили голодом. “Не хрен. Пускай отрабатывают”, – зловеще подумал я и лучезарно улыбнулся.
– Милые девушки, я к сожалению не знаю ваших имен... ах, да что вы говорите? Даша и Маша?... это очень красивые русские имена, Урано-сан!... а вы откуда?... а сколько вам лет?... где вы учились?... нигде?… а где работаете?... тоже нигде?… вы любите Японию? – злобно сверкнув на меня поросячьими глазками и вытерев рты тыльной стороной ладони, обе барышни нехотя начали отвечать на вопросы…

Девушки отправлены. Счет за ужин оплачен. Леха упакован в багажник “хайса”. Закончив дела, мы втроем сидим в опустевшем зале и наслаждаемся мгновениями отдыха.
– Базиму-сан, как они Вам? – почтительно спрашивает Урано.
– Честно? – вспомнив, что не ел с утра, я меланхолично кидаю в рот чипсину, – Отстой, Урано-сан, просто отстой... и где только Леха таких чмырищ откопал?
– Да-да, Вы правы... они мне тоже... хм... не очень понравились... Но мне понравилось, как Вы вели беседу.
– Ну что Вы, что Вы... – думая о своем, вяло кокетничаю я.
– Урано-сан! – в разговор решает вмешаться Возила – Давайте уволим Леху, и будем работать с Вадяном? Он-то не пьет...
– Нет-нет, я очень хотел бы, но я могу,... – Урано печально вздыхает и опускает глаза, – ведь Леха мой друг, он может обидеться... Давайте не будем говорить ему о том, что сегодня здесь было, хорошо?
– Как скажете. Счастливо, Урано-сан! – вежливо поклонившись и поманив Возилу, я иду к выходу.
– Счастливо, было приятно познакомиться с Вами, Базиму-сама... – Урано остается один в пустом зале.

Я не думал, что буду работать в ним еще хотя бы раз, но я ошибся. Урано надолго вошел в мою жизнь. Каждые два месяца он приезжал на встречу с очередными нарытыми Лехой претендентками. Ситуация повторялась раз за разом – Леха аккуратно напивался (теперь ему никто не мешал это делать) и падал под стол, Возила ехал за мной, а я обрабатывал собранный Лехой “материал”. Невероятно, но факт. За все это время Леха так ни о чем и не догадался.

К своему удивлению, скоро я приобрел в глазах Урано авторитет как крупный психолог и тонкий знатоку женских душ. Даже когда были свободны другие переводчики, он выражал желание работать только со мной. Доверяя самостоятельно вести интервью, он внимательно слушал мой перевод, иногда спрашивая совета и мнения. На самом деле, это было скорее скучно, чем трудно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы с первого взгляда определить уличную потаскуху или конченную дауницу. А другие варианты попадались крайне редко.
– Ты знаешь, где находится Япония?
– Ну да… это где-то где Америка… такая огроменная страна.
– Хм… А на каком языке там говорят?
– Как на каком? Ты чё, дурак?! На английском, конечно!
– Вот оно как... А на каком же языке я сейчас разговариваю с Урано?
– А я откуда знаю, на каком же языке ты сейчас разговариваешь с Урано?!
Шалея от непроходимой тупости и борясь с зевотой, я тем не менее честно отрабатывал свои деньги и вдумчиво собеседовал с каждой соискательницей. У меня возникло подозрение, что Леха решил вымести поганой метлой из грязных закоулков нашего края весь незамужний контингент от 18 до 25 лет. Не скажу, что это были сплошь “отталкивающие обитательницы социального дна”. Нет. Это были, скорее, среднестатистические “придонные каракатицы”. Иногда попадались довольно симпатичные. Опустившихся бомжих среди них, слава богу, не было, хотя планка редко понималась выше уровня начитанной ПТУшницы. Но кто еще позарится на стареющего японского коротышку? Явно не утонченная выпускница отделения французской филологии.

У них были самые разные мотивы. Некоторые приезжали из гнилых поселков городского типа просто потусоваться на халяву в городе, не имея ни малейших планов выходить замуж. Некоторым иногородним хватало наглости за счет Урано привозить своих ёбырей, выдавая их за нежно любимых братьев. Некоторые откровенно пытались (впрочем, без особого успеха) разводить Урано на деньги и подарки. Было много таких, которые действительно мечтали выйти замуж за богатого иностранца, и всячески старались произвести благоприятное впечатление. Ничего не зная о стране, не обращая внимания на возраст и внешность “избранника”, они наивно верили в “богатую Японию” и всеми силами стремились попасть в этот земной рай. Было смешно и грустно наблюдать трансформацию идеала забугорного бабьего счастья из инфантильно-перестроечного “уеду с тобой, америкен бой” в пожилого неуклюжего японца.