мы потеряли ... сколько было самоубийств ... некоторое ушли “в бизнес” и превратились в серых обывателей, скрипя зубами от бессилия и горя ... тайком от родных и соседей, они приводят к нам своих детей ... много талантов продались с потрохами за рубеж ... но большинство спилось, деградировало и исчезло бесследно ... эх ...

В глубине выразительных, полуазиатских глаз Исаака Израилевича мерцала, казалось, сконцентрированная вековая скорбь всего иудейского народа. И не только иудейского.

– Но как ни парадоксально, Полный Пи, при всех своих ужасных последствиях, был тем очистительным пламенем, который отделил зерна от плевел ... он выжег всю гниль из “гнилой интеллегенции”... РАН – старая бюрократическая система – как древний галион ракушками, давным-давно обросла балластом, приспособленцами, слабаками и откровенными бездарями ... да ... но вот наконец-то сбылась извечная мечта и извечный ужас русской интеллегенции, ее главный инцестуальный комплекс – она слилась с народом, провалившись с ним в обнимку в одну и ту же социальную выгребную яму ... те из нас, у кого хватило сил выстоять, не сойти с ума, не предать свое предназначение и не оскотиниться – переплавились в этом горниле ... мы счастливо живем на помойках в мире и дружбе с бешеными собаками, ничем не болея, с аппетитом едим из мусорных баков и с легкостью переносим 2-х месячные голодовки, без вреда для здоровья крепко спим на снегу ... пусть Власть считает, что мы сдались, опустили руки ... но мы, как древние христиане, в канализационных колодцах читаем лекции беспризорникам и бомжам о пространствах Ляпунова и Категорическом Императиве Канта ... несмотря на облавы и наказания, простые люди сами ищут нас ... вот уж поистине народное образование ... мы ничего не можем им дать, кроме знаний – у нас нет продающихся за деньги красивых филькиных грамот с голографическими “зайчиками” ... но наши ученики защищают дипломы и диссертации, в наших подвальных ученых советах ... мы готовим блестящих политологов в рубищах, завшивевших химиков и математиков, будущее нашей страны, которое в свой час взорвет это гнусное Государство ко всем чертям ... пусть у нас ничего нет ... но вместо туннельного микроскопа и ЯМР-спектрографа мы научились использовать глаз, вместо анализатора и лакмусовой бумажки – язык; теперь мы умеем за пару секунд в уме извлекать корень n-ной степени из постоянной Планка, параллельно решая системы нелинейных уравнений экспоненциальной сложности ... мы – новая интеллигенция России, восставшие из пепла апологеты фундаментальной науки.

Вдруг спохватившись, Исаак Израилевич с сухим шелестом потер руки.

– Да-с, это все конечно хорошо, но соловьев баснями не кормят, да и кофе уже готов. Марья Вульфовна, голубушка! Не сочтите за труд, пожалуйста, налейте нашим дорогим гостям кофе!

Дверь распахнулась и из темноты соседней комнаты появилась Манька в строгом вечернем платье.

– Прошу покорнейше извинить, что заставила ждать, коллеги. Не хотелось выходить растрепанной с дороги, – с грациозной улыбкой проговорила Манька.

– Манька? А енто ... чаво ты тутова делаишь? – Серый уже устал удивляться за день.

– Я же говорила, его говорок бесподобен! – Манька звонко и совсем необидно рассмеялась, переглянувшись с Исааком Израилевичем.

– Что ж, – Исаак Израилевич хмыкнул, – позвольте представить Вам мою самую одаренную аспирантку, Марью Вульфовну. Прошу любить и жаловать!

– Бог мой... – Гандоха вдруг хлопнул себя мозолистой ладонью по лбу, – Я ж помню Вас! Вы еще студенткой читали пленарный доклад на Серебряковских Чтениях, что-то про сказки народов мира?

– Доклад назывался “К вопросу о зомбировании. Золушка. Феномен хрустальной туфельки”, – строго поправила Манька и вдруг тепло улыбнулась, – А я вот сразу узнала Вас, Антон Вольдемарович, еще когда увидала возле рюмочной месяц назад. Хоть Вы прежде и были несколько более изыскано одеты, и пахли итальянским одеколоном, а не перегаром и старым потом.

– Несмотря на молодость, Марья Вульфовна очень талантливый ученый широкого профиля, – с гордостью вставил Исаак Израилевич, – Я прочу ее в преемницы своей кафедры. Американские ученые пищат от восторга, читая ее работы. Разумеется те работы, которые мы считаем нужным им показывать. Департамент Национального Здоровья при Администрации Президента США настойчиво приглашает ее читать лекции для конгрессменов и политтехнологов. Но Марья Вульфовна твердо отвергает все предложения, поставив своей целью развитие отечественной психиатрии и психологии. В данный момент она под моим руководством пишет диссертацию на тему “Белоснежка и семь гномов. Комплекс подавленной доминанты в матриархальных сабкультурах”.

– Позвольте! – Серый чуть не поперхнулся, – Так значит, мы с Антоном Вольдемаровичем, плюс пятеро несчастных казаков и есть те самые семь подопытных гномов?!

– Бросьте, Сергей Илларионович! Вы же ученый. Быть объектом натурного эксперимента нисколько не зазорно, а напротив, весьма почетно. Кстати, насчет несчастных казаков. Неужели семеро многоумных мужей так ни о чем не догадались за столько времени?! ... Вы были правы, Марья Вульфовна, склоняю пред Вами голову! Истинно, глубокая конспирация – это вторая натура.

– Вы меня пугаете, Исаак Израилевич... Что Вы имеете в виду?

– Вовка Сипатый, стремянной. Настоящее имя Иван Петрович Седельников. Кстати, почти Ваш коллега, ботаник. Занимается проблемами зимовки хвощей в условиях Приморского климата. Как раз в нашем районе самая подходящая кислотность почв, поэтому он и влился в Вашу дружную артель. Пока что ждет весны, таяния снега. Следующий, “строевой казак” Гришка Рваный. Лев Иосифович Борнштейн. Историк и филолог, изучает древние корни междометий русского языка. К слову, Вы своим “народным говорком” внесли заметную сумятицу в его исследования. Знал бы он, кто Вы на самом деле... Ну да ладно... Далее, Ваш денщик, Роман-Газета....

– Что, он тоже ученый?! А я заставлял его стирать свои портянки ...

– Нет, он не ученый в полном смысле этого слова. Но прозвище вполне соответствует его профилю. Еремей Парфенович Оглоблин. Опальный писатель, талантливый публицист, яркий литературный критик. Его последние книги своей пронзительностью и правдивостью произвели настоящий шок на европейских читателей. У нас в стране они под запретом и распространяются в самиздате.

– Странно... Я слежу за всеми литературными новинками, но это имя мне незнакомо.

– Разумеется. Он работает под псевдонимом Серафим Поганый. Написал такие шедевры, как “А свалки здесь тихие...”, “Горячий спирт”, “Опаленные теплотрасой”. Сейчас собирает материал для новой книги “Донские рассказы”. Очень радуется, что нашел столь замечательные народные типажи казаков, хе-хе.... Продолжать дальше?



Словно маленькая семья, трое мужчин и одна женщина уютно сидели за зеленой бархатной скатерью и с наслаждением пили горячий крепкий кофе. В подвале разрушенного дома. В глубине спящего под снегом затерянного дачного поселка. На самой дальней окраине нищей разворованной страны.

udaff.com