Не шумите вокруг – он дышит,
Он живой ещё, он всё слышит…
Как из недр его вопли: «Хлеба!»…(с)А.Ахматова.



- Анечка, вставай сонька. Кто-то сегодня собирался идти в Театр Юного Зрителя?! Или ты уже передумала? Тогда мы с Алёшкой пойдём вдвоём, а ты спи красавица спящая, спи. И кто-же из нас имел намерение, когда вырастет работать в ТЮЗе?!

- Нееет мамочка! Я уже встаю! Вот сейчас только сосчитаю до десяти, нет, лучше до ста и… Театр имени Брянцева, урраааааа…
Аня силой вырывает тело из липких объятий сна и почти сразу понимает, что это был всего лишь сон. Никакой мамы нет, театра не будет и вообще не понятно будет ли хоть что-то.

Мама не приходит уже два дня, а может три? Как ушла отоваривать хлебные карточки, так и не вернулась. А есть почти не хочется. Это только сначала готов хоть подушку съесть, а потом чувство голода притупляется и даже как-то смешно становится. Ну что такое голод? Слабость, всего навсего обычная человеческая слабость. Немножко потерпишь, а потом становится даже интересно. Квартира кружится, мебель кружится.

– А у меня ведь есть луковка. Правда она совсем маленькая, но если её поделить пополам, то можно прожить ещё одинь день. А там наши победят фашистов, вернётся папа. И мама обязательно найдётся, просто она упала где нибудь от слабости, а её подобрали и увезли в госпиталь. Нужно быть очень терпеливой, вот Алёшка был ужасно нетерпеливым, всё время плакал и просил хлебушка. А потом мама его куда-то увезла на саночках, а вернулась одна и вся заплаканная. Сказала, что плачет от радости, потому что Алёшку удалось пристроить в госпиталь и теперь он никогда уже не будет голодать.

А пятилетняя Маруся из девятой квартиры уже умерла. Ещё вчера казалось бы они вместе придумывали сказку, про доброго великана Сталина, а теперь Марусеньки нет. Смерть, - это, наверное, надолго?!

Увезли бабку с дедом, Анциферовых, жуткая история, они ели людей! Враки! Как же можно есть людей, ведь они живые и добрые?!

- Надо сходить и поискать маму. Вдруг она сидит на лавочке у подъезда и не может подняться. А через подъезд идти страшно, там уже второй день лежит баба Тоня. В подъезде жуть, как холодно и баба Тоня почти совсем не пахнет. Она теперь, наверное, у боженьки, хорошо ей, вставать не надо, что-бы за луковкой сходить.

Ещё вчера Аня придумала, что если сначала дойти до стула, а потом оттолкнувшись до стола, то путешествие занимает совсем не много сил. Только на обратном пути нужно немного отдохнуть держась за спинку стула, а потом как следует толкнувшись приземлиться на кровать.

Аня с величайшим трудом встаёт и идёт к столу, на котором лежит маленькая, сморщенная луковка. Комната кружится, в голове звучит «Вальс цветов» из «Щелкунчика» Быстро в постель, вот так. Теперь нужно из одеял сделать себе норку и дышать внутрь, тогда будет тепло и уютно. Главное как следует выспаться, а там и сил прибавится.

- Зайка, ты где? Опять упал на пол, а если лапки простудишь? Как я без тебя, один ты у меня остался. Иди ко мне маленький и ничего не бойся, а через год я тебя отдам в школу, будет здоровско и очень весело. И ещё нужно обязательно дождаться маму, она испечёт горчичные лепёшки. Лепёшки не очень вкусные, но от них приходит ощущение сытости, только вот лицо и ножки опухают…

- Очень пить хочется. Нужно взять в рот ту красноармейскую пуговку. Если её долго держать во рту, то жажда почти проходит. За водичкой надо идти к булочной, а вдруг мама вернётся? Нельзя её бросать одну. Это она только говорит, что Алёшку в госпиталь пристроила. Аня догадывается где Алёшка, но…

Если подышать на оконное стекло, то можно увидеть кусочек двора. Из двух подъездов тянутся следы ног, а из третьего не видать совсем. И дверь видимо давно не открывалась. В сугробе лежат два тела, одно поменьше наверное ребёночек, другое же из-за наверченных тряпок не поймёшь, то ли тётя, то ли дядечка. Потом приедет похоронная команда и их увезут.

- Вчера приходили двое дядь, сказали, что из НКВД. Обыскали всю квартиру, забрали мамины платья, ботики и горжетку. Велели Анечке лежать спокойно и ждать,- за ней приедут. Анечка знает, что ни какие они не НКВД, а просто марудёры. Хорошо, что они Анину луковку не заметили…

- Внимание! Воздушная тревога! – Опять немцы бомбят, когда это уже закончится? Вроде бы где-то в стороне Васильевского острова. Ну это далеко.

- Слушай, Ленинград! Говорит Лондон... Лондон с вами... Ленинградцы, помните! В ответ на бомбы, сброшенные на ваш город, сбрасываются бомбы на столицу неприятеля. Победа за нами. Да здравствует Ленинград!

У Ани есть заветная мечта, - съесть большой кусок хлеба и варёную картофелину, нет, две! И запить всё это царское великолепие настоящим, довоенным лимонадом. Анечке очень стыдно, но хотелось бы съесть это так, что-бы никто не видел и не просил откусить.
А на кухне лежит бумажка из под селёдки. Бумажка насквозь пропиталась жиром и удивительно вкусно пахнет. Её ещё очень долго можно лизать. Вот только до кухни наверное не дойти. Жаль, пропадёт бумажка.

Аня не замечает как съедает всю луковку, а ведь хотела оставить на вечер. Луковка сладкая и пахнет летом. А плакать вовсе даже и не хочется. Просто слёзы наверное тоже кончаются, как и силы. Ничего, немножко осталось. Вот совсем скоро папа убьёт главного фашиста Гитлера, тут уж и война закончится.

А стены кружатся всё быстрее и быстрее и Анечка проваливается в сон. Ей видятся огни рампы, звучит задорный марш и на сцене появляется озорной мальчишка, с длинным и ужасно любопытным носом. Он корчит рожицы и кричит на весь зал: - Здррравствуйте почтеннейшая публика, - а вот и я!
Свершилось! Это Анечкин дебют!



На момент установления блокады в городе находилось 2 миллиона 544 тысячи человек, в том числе около 400 тысяч детей.
Разные исследования последних лет позволили назвать цифру в 1 миллион 200 тысяч погибших в блокадном Ленинграде. Когда полностью была снята блокада, в Ленинграде осталось лишь 560 тысяч жителей.

При подгоовке использованы материалы сайта Ленинград Блокада Подвиг

udaff.com