вся в дырах одежонка,
морозный ветер в спину
звенит уже мошонка,
и бритый череп стынет

иду я, чуть хромаю,
раздуло скулу в бок –
вчера пробили в харю,
наш Настоятель строг

тантрические книжки
на базу пру в руках
(не сбыл за день излишки?
опять по морде – трах!)

аскеза и стагнация;
я бомж, бреду домой –
молитва, медитация,
похлебка и отбой

пожертвовал я хату,
ушел из фирмы прочь.
без мысли про зарплату,
горбачусь день и ночь

общаться перестали
со мной мои друзья –
богине Страшной Кали
теперь послушник я

служу я ей усердно,
хоть стал худым как тень
в награду, несомненно,
наступит счастья день!

я встану, гордый саном,
пред братьями, один
увенчанный тюрбаном –
Священный Ассасин

и Настоятель вручит
(главу склоняши вниз)
откованный, двуручный,
как бритва острый крис

обхватят мне запястья
аптечные жгуты
гашиш наполнит счастьем
у стартовой черты

блаженством искушая,
поманит вдруг Судьба –
давно уж ждет трамвая
“неверная” толпа

в тумане алом, в лязге,
предтечей райских врат
как дервиш в дикой пляске,
мой запоет булат

с улыбкой упокоюсь
под грудой мертвых тел
лишь завершив на совесть
последнее из дел

мое земное тело
прошьет наперерез
огнем из АКМ’а
сержантик ППС ...

udaff.com