Юфть (подъём)

Тишина. Стройные ряды шконок. Вешалка с военными польтами. Академический, незабываемый запах портянок и депортированных сперматозоидов. Невнятное бормотание со всех сторон. Вот они, герои моей повести, бойцы Единого Батальона Литературно-Авторского Назначения, проще говоря, ЕБЛАНы, спят сном праведников. Кто-то улыбается во сне, кто-то нахмурен и суров как на посту.

Вот ефрейтор Вхуйпердяев, его руки под одеялом выполняют какую-то сложную работу, на лице блаженство, ясно, дембель снится. Вот черпак Баасов, эрудит, трепач и бабник, уморительно плямкает во сне губами, строит забавные мордашки. Снится Баасову родина. Древние храмы средиземноморья, Вифлеемский холм, утонувший в зелени кипарисов и крыжовника.

Чукча и прохвост, но по-своему хороший мужик Непейблядыев спит и видит сон. Как он на белоснежных журавлиных крыльях парит над расположением части. Внизу стоят комбат с офицерами, а он, Непейблядыев долго и сладострастно мочится на них с высоты журавлиного полёта. Его одеяло в области дембельской бляхи стоит колом и нервно-паралитически подрагивает как в детстве.

В своей греческой раскладушке, украшенной Каслинским литьём и Хохломской лепниной, спит комбат. В его храпе слышны раскаты далёкой грозы и марш «прощание Славянки». Положив под голову именную котлету, безмятежно спит Зав. пищеблоком Матрицына. Страдающий ожирением повар Бобров сыто взрыкивает во сне, пукает, строит уморительный хрундель, но не просыпается. Снится Боброву книга о вкусной здоровой пище и лавры Макаревича.

Спит прапорщик Кексов. Снится Кексову жена Старосерова. Они бегут по цветущему лугу, кругом цветут разные лютики и укроп. Прапорщик нагоняет женщину, разворачивает к себе для поцелуя и видит Старосерова с его рыжими блядскими усами. Истошный визг Кексова будит задремавшего дневального.

Ефрейтору Поксману снится война. Трое здоровенных, жирных чертей привязывают к лавке комбата. Поксман скрученным телефонным кабелем порет «батю», командир орёт. Кровь из разорванной спины тонкими струйками брызжет в лицо палачу, а он, почти теряя сознание от блаженства, из большой бутыли поливает раны уксусом.

Тишина. Часовая стрелка курантов приближается к шести утра. Ещё мгновение и громкое, шестикратное кукареку дневального Батуряна рвёт тонкую нить связующую сон и бытие. По коридору сломя голову несётся четыреста семь ног. Надо поторопиться, унитаз в казарме один, да и тот у комбата, в его комнате на чердаке. К дверям, ведущим в апартаменты «Бати» выстраивается очередь. Ефрейтор Поксман продаёт входные билеты и ведёт запись на завтра.

- Старосеров, срите в ползунки. У вас абонемент просрочен. К тому же вы срали позавчера, поимейте таки совесть. Дедужкин, Желейкин, а вы вообще не занимайте, после вас полчаса смыть невозможно. Что вы жрёте? Всё подразделение две недели без ананасов, а вы всё срёте и срёте. Получите уже у старшины анальные прокладки. Хотя стоп, у него таких гигантских размеров нет.

Бендеров, хули, ты мне суёшь, сука, турецко-поданая, какая контрамарка? Это же блять рецепт. Иди на хуй и скажи фелшару Низовцеву, что срать отныне вы оба будете в табельные ритузы. А за подделку документов я вас на губу закатаю. Вот там, с капитаном Позапрошлым объясняться будете. Если умностями и нравоучениями не заебёт. Татаринов, хуле ты трёшься как целка? Уроки выучил? Что задавали на дом, сонет? Вот когда напишешь, тогда и срать будешь. Съебался.

А тем временем в рукомойник типа Мойдодыр-2007 обильными брандспойтами течёт юная кровь из порезов после бритья. Рукомойник один, а умыться одновременно могут всего девятнадцать человек и потому очередь здесь не меньше, чем к унитазу. В углу происходит драка между старослужащим Горожанским и прикомандированным танкистом. Слышны крики: - Пашол на хуй! Я тебя отхуярю! Хуяк, еблысь, хрумм!!!

И, наконец, заполошный, истерический визг дневального Батуряна прерывает все эти мочеиспускательные процессы: - Роотааааааа, выходи строиться на утренний досмотр! Пиздю, на зарядку, да! Форма одежды голый вассер.


Юфть (старшина)

Нам мама рОдная подаст бокал вина,
Жри доширак в своей каптёрке старшина.

Старший прапорщик Голенищев-Шанхайский по натуре своей был человеком добрым и невоенным. Просто кто-то же должен защищать Родину с Отчизной, - рассудил старшина, и это решило всё. Сразу после восьмилетки тогда ещё совсем юношей Голенищев поступил в высшую школу прапорщиков и через три дня закончил её с отличием и медалью за любовь к родине 3-ей степени.

В свободное от перепродажи гражданскому населению списанного обмундирования время старшина любил, есть доширак палочками, и ухлёстывать за радиотелеграфисткой ЗАС Бричкиной. Причем, что было предпочтительнее Бричкина, доширак или палочки старшина не знал сам. В данное время старшина бездействовал. Партия б\ушных зубных щёток была сдана за изрядную сумму. Двенадцать тонн метанола, списанные им на нужды медпункта были выгодно реализованы писарем Поксманом в фармацевтическую промышленность. Старшина развлекался.
Наколов новорожденного котёнка за заднюю лапку к крючку спиннинга, он дразнил комбатовского бультерьера Сваху. Сваха бесновался под окошком, высоко подпрыгивал в воздух и уморительно пукал. Котёнок извивался и отчаянно пищал. Его голос напоминал старшине напевы женщин его далёкой прародины.

Эх, щас бы взять Бричкину и на озеро махануть. С водкой, с бабами и женщинами. Ёбаная жизнь. Вот же блять достаётся нам, генералитету. Тут ещё эти два распиздяя что-то не поделили. «Замок» первого взвода Горожанский и прикомандированный танкист. Вроде подружились, и на тебе. В субботу у танка спустило колесо, пока перебортовывали, пока надували ртами, перелаялись в пух и прах.
- Я тебя отхуярю. Ты хули на ниппель, свои ебаные слюни намазал.
- Та яж трохи и ваще, сам ебись са сваей працей.

Пойти нешто в зал, покачаться? Сегодня дежурным по роте Дедужкин. Можно спать спокойно. Конечно, с Поксманом опять наведут блядей и не исключено, что проституток. Но зато в ихнюю смену ни один жовто-блакитный на Отчизну не покусится. Прошлый раз двое пытались подкупить пацанов горилкой своей мерзкой, так горилку выпили, сало съели, а диверсантов отдали Амбарцумяну на перевоспитание.

Старшина, кряхтя, поднял свой зад с табуретки и, подволакивая раненую на русско-японской войне ногу, пошагал в спортзал. Задержавшись перед зеркалом типа трюмо, он подкрутил свои Будёновские, напомаженные гуталином усы, подмигнул отражению, отражение скривилось, сделало непристойный жест рукой и ушло.

В спортзале старшина снял свои кеды цвета хаки, тельняшку и противогаз. Порывшись на подоконнике, нашёл подшивку «Мурзилки» за 1961 год и, предвкушая блаженство, взобрался на гамак, висящий здесь же.
- Ну что товарищи офицеры, покачаемся?!

Сваха (бультерьер-мутант)

Как-то раз, бойцы-писатели Единого батальона вываливали мусор на помойку, принадлежащую воинской части. Внимание писак привлекли странные звуки чмок-чмок. Как будто кто-то что-то сосал. Доносилось тоненькое повизгивание