за руку грустного пацаненка в школьной курточке и с носом, как у выдающегося советского актера Вицина.

- Рома Шраер! - радостно сказал я.
- Володя Лоринков, - сказал он.
- Помнишь, я предложил тебе с братом купить у меня винтовку-воздушку? - сказал он.
- В 1984 году, - сказал он.
- Как же, - сказал я.
- Полсотни форинтов мы тебе заплатили, - сказал я.
- Ага, - сказал он.
- Я, собственно, зачем, - сказал он.
- Форинты-то в 2002-м обесценились, вместо них теперь евро... - сказал он.
- И? - сказал я.
- Так я за “воздушкой”! - сказал он.
- Ах ты жи... - сказал я.
- Тс-с-с-с, - сказала ласково Татьяна Николаевна, зажимая мне рот.
- Посмотри, как красиво, - сказала она.

В наступивших легких сумерках заброшенный городок ожил. Горели окна, мелькала разноцветными огнями карусель, которую ставили на плацу по выходным, пахло колбасами и “ландышами” - теми самыми лепешками с чесночным соусом, - от лавок в фургонах - из которых протягивали ту самую колбасу и “ландыши” приветливые в минуту торговли венгры... Прогуливались короко стриженные мужчины в форме и без обручальных колец... и женщины со смешными прическами как у Джейн Фонды и с обручальными кольцами. Пары цеременно кивали мне.

- А теперь сюрприз, - сказала Татьяна Николаевна, когда мы подошли к забору между домами и казармами.
- Дерево, залезай, - сказала она.

Я поднял взгляд. Яблоня. Снял куртку и полез на самый верх. Там, на самых тонких ветвях, я словно успокоился и мне впервые за 30 лет стало легко. Сквозь листву я увидел внизу часового. Он повернулся и сказал:

- Помнишь, ты постоянно пиздил здесь яблоки, - сказал он.
- А мне всегда за это влетало, потому что здесь не место детям, - сказал он.
- Чувак, я для яблочного пирога, я не специ... - сказал я.
- Да ладно, я просто хотел сказать, что всегда видел тебя, - сказал он.
- Ни хуя ты не Фенимор Купер, - сказал он.
- Я специально отворачивался, - сказал он.

Я бросил в него яблоком и слез. Мимо прошел седой, - несмотря на молодость, - мужчина с женой и двумя девчонками. Я не помнил его, но сразу узнал по описаниям.

- Товарищ начальник штаба Масхадов, - сказал я.
- Держитесь подальше от индепандистских тенденций малой родины, - сказал я.
- Это все плохо для вас кончится, - сказал я.

Он наклонил голову, и посмотрел на меня с недоумением.

- Впрочем... - сказал я.
- Доброго вечера, - сказал я.

Он кивнул и пошел дальше - навстречу гранате спецназа, которая залетела в его последий схрон, и глядя на которую он, может быть, вспомнил этот городок, свет, безмятежный вечер и музыку каруселей. Я долго глядел ему вслед.

… Татьяна Николаевна ждала меня.

- Тс-с-с, - сказала она.

Спряталась со мной за деревом. Мимо пробежал человек с безумным лицом, и пистолетом.

- Замполит, ищет тебя, между прочим, - сказала она.
- Ну, застрелить, - сказала она.
- За что?! - возмутился я показно.
- Спиздить все противогазы со склада было не лучшей идеей, Володя, - сказала она.
- Тем более, перед приездом комиссии из Москвы, - сказала она.

Я потупился.

- Это не я, это брат, - сказал я виновато.
- Привет, - сказал он.

Я глазам своим не верил. Передо мной стоял брат - семилетний, худенький, задумчивый гений, с вечно взъерошенными волосами.

- Брат, брат, - сказал я.

Обнял мальчишку. Он смотрел на меня чуть отстраненно и с любопытством.

- Ну как, - сказал он.
- Ты стал космонавтом, как собирался, - сказал он.
- Я... - сказал я.
- ... в общем, знаешь, да, - сказал я.

Мимо пронеслась ватага пацанов на велосипедах.Один - чересчур маленький, чтобы рулить велосипедом на раме, и потому стоявший под ней, - был удивительно похож на... Пацаны орали во все горло.

- Пора-пор-порадуемся, - орали они.
- На своем веку, красавице и бу... орали они.

Я молча смотрел им вслед.

- Ты только посмотри на себя, - сказал мой рассудительный с детства брат.
- Только и делаешь, что на велике катаешься, да фигню всякую поешь, - сказал он.
- Да все пытаешься обслюнявить рыжую Свету за пару конфет, - сказал он.
- Что-то я сомневаюсь, что таких раздолбаев и оболтусов берут в космонавты, - сказал он.

Вместо ответа я снова обнял его. Душил в объятиях, как старая, трахнутая на всю голову тетушка.

… Татьяна Николаевна тактично кашлянула. Сказала:

- Володь, пойдем? - сказала она.

Я оглянулся на нее, а брат, р-раз, и исчез. Наверное, опять пошел запускать модель космического корабля с украденными со склада патронами. Да, конечно, патроны, как и противогазы, тоже были вовсе не моей иде... Я вспомнил.

- Никаких пятидесяти форинтов засранцу Шраеру! - крикнул я в огни городка.
- И перепрячь те патроны от “Шилки” в схроне у елки! - крикнул я.
- Отец знает, где мы их зарыли, и тайком вынет, - крикнул я.
- Мы потом двадцать лет сходить с ума будем, думая что с ними случило....- крикнул я.

Дальше мы пошли к детской площадке. Там, как всегда, у горки, ждала она.

- Привет, - сказала рыжая Света.
- Ты, как всегда, опаздываешь, - сказала она.
- Ну что, поцелуемся? - сказала она.
- Малыш, увы, без вариантов, - сказал я.
- Только не сегодня, - сказал я.
- Надо или мне скинуть три десятка... - сказал я.
- Или тебе прибавить столько же, - сказал я.
- Вот и жди его весь вечер, - сказала она.
- Мужчины, - сказала она.

Взялась за руки с подружкой, и они убежали.

… мы гуляли с Татьяной Николаевной половину ночи. Городок жил, - как всегда в выходные, - я слышал смех, я видел лица, и над нами склонялась огромная, гигантская просто, Луна. Та самая Луна моего детства, которую я искал всю жизнь и нигде не мог найти - ни в сраном Запольяре, ни в сраной Сибири, ни в сраной Молдавии, ни в сра... Нигде. Просто, может быть потому, что она повисла навсегда в моем детстве. Может потому, что она и была им. Огромная, серебристая Луна. В свете которой так красиво улыбалась моя первая учительница, Татьяна Николаевна Пше...

- А теперь вы меня укусите? - сказал я.
- Что? - сказала она.
- Ну, я же не слепой, - сказал я.
- Вы выглядите так, как 30 лет назад, - сказал я.
- Значит Вы или плод шизофрении или вампир, - сказал я.
- Володя, Володя, - сказала она.

Рассмеялась. Захлопала в ладоши. Мы как раз уже стояли на плацу, на ступенях огромной карусели. Я увидел, что все жители городка собрались тут... Заметил даже трахнутого на всю голову капитана разведроты, который забирался каждое утро на дерево и демонстрировал там приемы карате дятлу, жившему в дупле. Старшеклассников, которые сидели в засадном полку в камышах, когда мы начинали драку на замерзшем болоте с венграми из школы поблизости. Толика из соседнего подъезда - он вырезал мне из цельного куска дерева ППШ со съемным диском. И даже двух черепах из венгерского роддома, где лежала на сохранение подружка матери, и куда мы ходили кормить черепах морковкой и проведывать эту самую подругу... Венгр, продававший паприку и