значит, подходила, а теперь - хуй?

Серёжа. (делает пассы руками) Классная такая! Ей-богу, дедушка, во рту тает! И сигареты!

Кацавеич. А ну цыц, блядь!

Студенты примолкают. Кацавеич откладывает в сторону кроссворд и зловеще шевелит усами.

Кацавеич. Вы, блядь, абитура сраная, заебали уже! Хватит мне водку свою таскать. Если так спаивать на рабочем месте, я с вами, пиздаболы, от цирроза скоро загнусь.

Константин. (поправляя очки) И что теперь делать?

Кацавеич. А нихуя. Идите спать. Одиннадцать уже пробило, пароль сменился нахуй. Так что можете оба пиздовать отсюда.

Серёжа. Нет, ну как это пиздовать… Нас же девочки ждут…

Кацавеич. А вот так вот! Тоже мне девочки – пьяные курвы, только и знают, што блядовать.

Серёжа. (с надеждой) А если мы вам бутылку вместе с сигаретами отдадим?..

Кацавеич. (звереет) Ей-бо, иди нахуй, студент. Или на тебя собаку спустить?

Константин. (догадавшись) А какой новый пароль?

Кацавеич. (смотрит на него из-под очков) Две палки в жопу.

Студенты тревожно переглядываются.

Константин. (тупо) Как … что… нам?..

Кацавеич. (смягчившись) Ну ладно, можно со склада там чего-нибудь... Вы ж ебаться идёте, я так понимаю?

Серёжа. Ну да…

Константин. (делает Серёже страшное лицо, взглядом показывая на Кацавеича) Ну… э… как бы…

Кацавеич. Чего застыли в проходе, как говно? Или я вас нахуй, блядь, ещё дожидаться должен?

Серёжа. (оживившись) Мы щас, мигом!

Кацавеич. Дуйте. Жду полчаса, потом спускаю собак. Они ваши носки по запаху на любом этаже отыщут, предупреждаю. И водку мне.

Во время его слов Шнурок перестаёт чесаться, подходит к Серёже и ссыт ему на штанину. Сережа с ненавистью смотрит на псину, раздумывая, не дать ли ей кроссовком по морде. Кацавеич предупреждающе шевелит усами, показывая, что его терпение на исходе, и студенты поспешно проскальзывают за турникет. Кацавеич выходит из будки. На плече у него поблескивает смазкой ободранное фоторужьё 1982 года выпуска, на ногах – валенки, несмотря на май. Подняв с пола оставленную водку, дежурный уносит её в будку, как собака – найденную кость.

Кацавеич. Вот моду взяли, суки… только, блядь, из яслей – и уже на блядки… Ну, я вам покажу… (смотрит в кроссворд) Ух, слово блядское… Ёб твою в кишки, пизда проклятая. Или это всё-таки не пизда? Надо было у тех гандонов выспросить… Теперь мудохайся тут снова один…





Действие четвертое



Убогая комната женского студобщежития №5. За столом сидят уже порядком охуевшие и очумевшие Марина, Света и Полина. Октавия противно храпит, свесившись со шконки на пол. Из её рта падают слюни. На столе лежит пустая водочная бутылка, которой девчата играют в “бутылочку” под раздевание. Света сидит уже абсолютно голая, кроме пластыря на сосках и на жопе. У Полины на животе небольшая татуировка – красочный китайский иероглиф, похожий на слово “хуй”.

Света. Мне кажется, Марина мухлюет. Смотри, блядь, Поля, мы уже голые почти, а она покамест только тапки сняла.

Марина. Заткнись, не пизди! Сто лет мне ваши тряпки нужны, вшивые ведь наверняка.

Полина. (обиженно) Сама ты вшивая! Откуда вши, с ума сдурела, мы ж в бане были месяц назад! Помнишь, на тебя ещё грузин один подрочить хотел, мы смеялись.

Света. Да, да! Какие вши после бани! Нехуй пиздеть…

Марина. А чмо Валерик к кому в воскресенье приходил?

Октавия. (сквозь сон, с кровати) О-о-о, Валерик…

Света. Блядская рожа. А ведь и правда…

Полина. (смотрит на неё) Так он тебя тоже?.. ни хуя себе… (обе хором) ВОТ ГОНДОН СРАНЫЙ!

В дверь долбят, будто кувалдой. Она распахивается и внутрь вваливаются заёбаные Сережа и Константин. Константин держится за щеку, под глазом у него синяк на всю морду. Девчата издевательски аплодируют, сохраняя на лице злобное выражение.

Константин. Мы немножко опоздали…

Сережа. Привет, девушки!

Константин. Там этот мудак с седыми яйцами стал выёбываться…

Серёжа. А что, у вас свет в коридорах на ночь вырубают? Константин вот на ступеньках упал, пузырь вдребезги хуйнул и очки разъебал к несчастью…

Константин. (осторожно трогая ебальник) Да ну, хуйня…

Света. А что, Вениамина с вами нет?

Серёжа. (пытается шутить) Нету. Он срать пошел и не вернулся. Наверное, заблудился в трёх соснах.

Полина. Только Октаве не говорите, она ж его весь вечер ждала.

Серёжа. (смотрит на спящую Октавию) Да по пьяни я и сам кого хошь могу ждать… Лишь бы не наебали в конце.

Марина. (участливо берёт Константина за ширинку) Болит, Костя?

Константин. (трогает побитую морду) Да подумаешь! Сколько там той лестницы, всего 13 ступенек!

Видно, что ему больно. Девчата окружают его, начинают делать примочки, мигом наливают водки. Сережа достаёт из торбы уцелевшие бутылки, закуску, гондоны и кассету с порнушкой. Через пять минут все ебутся по-черному. Свет выключен. Перекрывая пьяный рык Светы, распятой на столе среди закуски и чужой блевотины, на экране видеодвойки мечутся и стонут женские тела. Октавия во сне разметалась, и теперь её сиськи соблазняюще торчат наружу из рубашки. Однако девушкой никто не интересуется. В темноте на грязном полу Сережа шумно ебёт Марину и Полину в сраку, не разбираясь кто из них кто. Время от времени то одна, то другая вскрикивает. Фильм заканчивается, по экрану начинает сыпаться снеговая каша.

Полина. (отдышавшись) Серёжа, ну ты и в сраку ебёшь! Я уже палок пять словила!

Серёжа. Ах, чёрт! Я и забыл…

Слазит с Полины, подходит к Константину, которому Марина делает минет, и орёт ему в ухо “Подъём!” Константин подскакивает с горящими глазами и едва не остаётся без хуя. Нервно хватает Серёжу за грудки.

Константин. Шо, шо такое?

Серёжа. А ты забыл? На нас старик щас собак спустит, если бабу ему не подгоним. Давай, шевелись, а то он нас сам выебет.

Константин. (усомнившись) Да не выебет. Куда ему…

Серёжа. Этот выебет. Давай лучше баб уговорим, пока не поздно.

Оба не сговариваясь смотрят на Октавию.

Константин. А вот её давай оттащим. Всё равно самая пьяная, толку от неё как от резиновой куклы. Да и старик наверняка не Октаву дрочит уже два года.

Серёжа. Думаешь?

Константин. Стопроцентно.

Света. Мальчики, а вы куда?

Константин. (шутит) В жопу труда.

Серёжа. Чинить провода.

Взваливают голую Октавию на плечи и выносят из комнаты. Девушки устало курят им вслед.

Полина. И не забудьте, ослоёбы, с вас ещё по две палки!

Марина. Пивка принесите… Тьфу, блядь. Девки, а я всегда говорила, что Константин хуй не моет. Весь рот провонял, гондон.

Света. Чтоб не воняло, надо хуй марганцовкой протирать. До и после еды.

Все пьяно смеются.





Действие пятое



Вонючая проходная женского студобщежития №5. На часах – без четверти полночь. Входит Вениамин. Он кудлатый, пьяный до беспамятства, и ботинки его вымазаны в человеческом говне. За спиной у Вениамина гитара, тоже вымазанная фекалиями. Собаки Герда и Шнурок перестают лизать друг друга под хвостом и с интересом подходят понюхать