чтобы не заметила училка, заглянув в рюкзак. — Лимонат?

— Сам ты лимонат. Какой-то Рысаков вчера написал в креативе, что элита падонков пьот не тока пиво, но и вотку.

— Так это водка? — обрадовался Вася. — Ахуеть, дайте две!

— Неа. Сэм. Водки не достал.

— Сэм? — в голосе друга прозвучало сомнение.

— Ну, самогон. Да не боись, это еще лучше. К нам бабка приехала из села с гостинцами, так я из канистры отлил немного… А жвачкой заткнул, чтоб было чем закусывать.

При мысли о том, какой аццкий отжиг у них сегодня намечается, Миша зловеще заржал и получил от учительницы предупреждение.

В трамвае наши друзья уселись на самые козырные сиденья и с надменным видом принялись потягивать сэм прямо из горлышка.

— Мальчики, как вам не стыдно! Уступите место девочкам, — потребовала Софья Боруховна. Её поддержала почти вся женская половина класса.

— Падонки никогда не уступают телкам, — выпятил челюсть Вася.

— Вас много, а мест всего два!! — резонно заметил Миша и показал язык какой-то жирной старухе, которой всего двух секунд не хватило, чтобы плюхнуться задницей на оба сиденья.

— Маладё-ё-ё-ёош, — прошамкала та, с завистью косясь на занятые места. Из торбы, болтавшейся в старухиной птичьей лапе, торчали во все стороны свитки нарисованных от руки транспарантов.

— Дома сидеть надо, а не по митингам шароебицо, — буркнул в ответ Вася и кисло отрыгнулся.

Скоро приехали. Выпрыгнула вывеска: «Кинотеатр «Кадр», показались афиши. Класс потек ко входу. Пока остальные ходили в туалет опорожнять кишечник, чтобы потом не бегать во время мультиков, Миша отозвал Васю в сторонку.

— Короче, — сказал он, порыгивая, — садимся по бокам от двух тёлок. Программа-минимум — засунуть руку в трусы. По максимуму — поебаца или хотя бы миньет. Понял?

— Ага, — Вася поскреб пах. — А сэм, однако, пестатая штука. Щас бы выеп кого угодно! Аж штаны трещат.

Миша лишь улыбнулся. Опасаясь такой штуки как нестояк, он вчера умыкнул у отца таблетку виагры, растолок и насыпал в самогон.

— Всё будет как нада, — сказал он уверенно.

— Угу. Ладно, пойду отолью.

— А я пока тёлок присмотрю.

В кинозал Вася попал только через пятнадцать минут. Лицо у него было в холодном поту.

— Я ссать не могу, — задушенно прохныкал он, плюхаясь в кресло рядом с Мишей, — хуй стоит и не па-да-еет… ы-ы-ы…

— Тс-с-с, не бойся нах… — сказал тот, — это из-за сэма. Скоро пройдёт. А пока перец стоит, надо пелоток ебать. Вон, глянь, какие рядышком сидят.

Рядом сидели две дуры и лизали мороженое.

— Да они корявые какие-то, — усомнился Вася.

— Как-кая разница, бля, — громко рыгнул Миша, — я такой забуханный, что назавтра даже их имен не вспомню, не то что фэйс. Нам главное — это программа-минимум.

С этими словами он расстегнул ширинку и небрежным движением достал свой писюн. Это движение Миша накануне успел многократно отрепетировать перед зеркалом. Но Вася этого, конечно же, не знал.

— Ого, — сказал он уважительно.

— Ну и хули? У тебя такой же, — хихикнул Миша и вдруг резко сунул руку под юбку рядом сидящей девке. — Оппа!

Окаменев на секунду, та перекосила неумело накрашенный рот и завопила истошно, как сирена.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А, что это! — Она всплеснула руками. Мороженое сорвалось с палочки и плюхнулось Мише прямо в раскрытую ширинку. Миша сполз под сиденья с таким мучительным воплем, что завертела головами половина зала. Не желая отставать, пьяный Вася тоже соскользнул ящерицей на пол и схватил между ног задремавшую Софью Боруховну…

После этого раздался такой бычий рев, что дали свет. Но наших героев уже не было в зале.



— Она была без трусов!! — возбужденно орал Вася Мише, тряся сигаретой в туалете кинотеатра (Миша утверждал, что «после секса падонку надо покурить»). — Я её за волосатую песду схватил!

— А я эту блядь узнал, которая рядом сидела. Это Маринка была, по трусам определил. Они у неё всегда порванные. Я это еще на физре заметил.

— Ну и как?

— Да хуй знает. У неё там даже волос нету, — кривился Миша, опасливо нюхая руку.

— Какая разница! — Вася полез его обнимать. — Теперь кучу креативов напишем! Атчот забабахаем! Лишь бы из школы не выгнали…

Но всё обошлось. Как выяснилось, училка на сеансе заснула крепко и толком ничего не поняла. Маринка же хоть и не спала, но была так увлечена своим мороженым, что опознать всё равно никого не сумела.

— Патамушта все бабы дуры, — констатировал Миша.



Заговорщики со смехом перемигнулись и побежали домой хуярить креативы, «как у них в кино отсосали все телки класса».



Весна подходила к концу. Падонки ходили по улицам налегке, девки перестали надевать под майки лифчик. Вечерами Миша жаловался Васе по телефону:

— Вчера угадай кого на улице увидел? Сумерка Богов! Того самого, который на фак-ру когда-то зажыгал!

— Так он же питерский, — удивлялся Вася. — А мы в Москве.

— Хуй знает! Говорят, он ваще до горя ебанутый… Я за ним два квартала бежал, орал, хотел автограф взять. А он посмотрел на меня удивленно из-под очков, сел в «Брабус» к какому-то пидару и уехал…

— Да он тебя просто не узнал, — попытался подбодрить Вася друга, — я давно говорил, надо фотки реальные в сеть вывесить.

Фотографий у Миши было мало, и он не нашел ничего лишнего чем послать в КК-галерею фотографии из школьного альбома за второй класс. Комментарии читателей не обрадовали: «Ну вот, еще один далбаёб свои школьные повесил. Ты б еще детсадовские прислал!» «Бугага, гамно какое, мальчик-адуванчик. А в жызни небось пидар волосатый». «Смени юзерпик, апёздол!» «Рыгалъ пацтулом». Всего число комментариев перевалило за сотню.

«Никто меня не понимает» — так уязвленный Миша назвал написанный тем же вечером новый креатив.

Который всё равно не нашел себе места на падоночьих сайтах и везде был отправлен в корзину.



В один из дней Вася пришел к Мише и сказал:

— Слушай, хватит зарывать талант в землю. Надо ехать на тусу. Других посмотреть, себя показать… говорят, там телки реальные попадаюца. Сечешь тему?

Миша, конечно, слышал о том, что падонки иногда устраивают тусовки для совместного отжыга, но и представить не мог, что им на подобном мероприятии кто-то будет рад.

— Ух ты, — сказал он, засверкав глазами, — а где это?

— Это в Питере! Удафф-пати. Они и с Москве такое же устраивают, но редко — раз в полгода. Неохота ждать. Надо ехать в Питер, беспезды.

— Да ты что, кто нас туда отпустит… — усомнился Миша.

— А мы и спрашивать не будем! — возмутился Вася. — Это же настоящее испытание для реального падонка! Айда в пятницу после уроков на «Невский экспресс» или «Красную стрелу» — вечером как раз там будем. А дальше видно будет.

Всё, что касается «реальных» и «элитных» падонков, Миша воспринимал очень всерьез, а потому не стал дальше спорить. Он вообще был большим педантом, наш Миша, и когда речь заходила о непреложных правилах контркультуры, очень боялся сделать что-нибудь не так. «Библия падонка» была его настольной книгой, а заветы