Всем знакомым девушкам посвящается...



В 10 часов вечера по Москве немолодой, но популярный певец Андрей Слюнин сидел в холле своего загородного дома, перекинув ноги с кресла на диван, и, мурлыча под нос новый хит нестареющей Пугачевой, лениво смешивал себе трёхслойный коктейль. Он только что принял ванну, внимательно рассмотрел свое тело в зеркале, расчесался, почистил зубы и теперь обстоятельно раздумывал, посмотреть ли ему телевизор, лечь спать или основательно надраться. Видеть он никого не желал — прошедшие выходные выжали Слюнина хуже лимонной корки. Спать тоже особо не хотелось, нажраться же, напротив, хотелось, поэтому он просто пытался решить, стоит ли включать ящик на время нажиралова, или сойдёт и стереосистема на втором этаже, к кровати поближе.

В глубине дома зазвонил телефон. Слюнин оторвался от своего занятия, спустил ноги на пол и, утопив их в пушистых шлёпанцах, потащился в ванную комнату. Оттуда он вернулся, дымя сигаретой и неся телефон за антенну, словно крысу за хвост. Не выпуская сигарету изо рта, нажал на «приём».

— Я слушаю.

— Андрей? — осведомился сквозь помехи молодой женский голос.

— Да.

— Андрей Слюнин? — голос сделал радостную паузу. — Это Вы?

Последнее слово потонуло в треске. Голос захлебнулся. Слюнин виновато отпустил антенну и выдохнул дым.

— Да. Я. А с кем имею...

— Андрей, я так рада, что это Вы... Ну, что именно Вы подошли к телефону!... — Голос страстно метался, почти стонал. Слюнин удивленно скривил полные губы.

— Ну, так... Просто я живу один. А кто Вы?

— Я... Меня зовут Людмила, и... — на том конце провода раздался всхлип восторга. — Андрей, вы меня простите, я просто не могу без Вас жить! Вы мне очень дороги, и я искренне люблю Вас!

— Но... простите...

— Ой, это Вы меня простите... — голос потупился.

— Всё это, право же, так... неожиданно. Мг... Что я могу для Вас сделать? — Слюнин был сбит с толку напором звонившей и тремя стопками текилы. Близилась ночь, и мозги его соображали не лучшим образом, единственное, что он понял — звонившая была его большой фанаткой. Это плохо. От них всегда проблемы. Вон, и ограду всю изрисовали... Сволочи.

— Что я могу для Вас сделать? — повторил он.

— Ох, мне трудно даже сказать... — Голос совсем потёк сладостью.

— Говорите, не стесняйтесь... — Слюнин уселся на диван и нервно стряхнул пепел в пепельницу, но промахнулся. Часть пепла просыпалась. — А то у меня мало времени. — Добавил он уже строже, зачем-то поглядев при этом на запястье, хотя часов там не было.

— Понимаете, Андрей... — Людмила напряженно сглотнула и издала нечто вроде писка. — Я... вот... сейчас лежу в ванне... И... и я мастурбирую. Я просто хочу кончить под звуки вашего голоса. Это всё, чего я хочу.

— ЧТО?! — Слюнин решил, что ослышался.

— Да, да, говорите, говорите. Мне больше ничего не надо... ничеее... ооо... совсем... — Голос стал срываться. — Ну скажите же мне хоть что-то!!.. Пожалуйста!.. Я... я почти... я... Андрей!.. Андрей!...

Взмокший Слюнин стукнул телефоном об стол с такой поспешностью, будто тот норовил его ужалить. В трубке что-то негромко хрустнуло, и голос пропал.

Певец хотел было позвонить кому-то из знакомых и рассказать о случившемся, чтобы вместе поржать, но телефон оказался сломан. Жениться мне пора, решил Слюнин, поднимая с пола выпавшую изо рта сигарету и тупо разглядывая дырку на ковре. Телефон полетел в урну, туда же отправились пустые бутылки. Слюнин залпом допил текилу, с недовольной гримасой, забыв даже про любимые оливки, проглотил недоделанный коктейль и ушел спать.

Второй звонок раздался через месяц, где-то под утро. Слюнин сидел вдребезги пьяный среди тел приятелей и цедил через соломинку «кровавую Мэри». Его мутило. Вечеринка по поводу презентации нового диска слюнинских ремиксов получилась безобразной, баб привели отвратительных... Таких отвратительных, что Слюнин даже не стал глотать «виагру». От тоски ему хотелось, невзирая на свой сахарный поп-имидж, затянуть «Мурку» и дать кому-то в морду. И тут зазвонил телефон.

С трудом вспомнив, куда он повесил новый аппарат, Слюнин перебрался в прихожую и, сидя на холодном, затоптанном десятками ног паркете, приложил трубку к уху.

— Андрей?

— Да.

— Андрей. Вы меня помните? Я Люда.

— Что? Нет. Какая Люда? — Он вдруг вспомнил. — Ааааа....

— Узнали?

— Да, да, конечно, — мрачно хмыкнул Слюнин.

— Мне приятно это слышать... — Трубка зарделась. — Андрей, можно я...

— Что?

— Ну...

— Не надо этого делать, — предупредил Слюнин.

— Андрей... Но почему-у-у... — Трубка тяжело задышала.

— Не надо! Я... Я не люблю этого!.. — Певец начал терять терпение.

— Ах, Андрей. Разве я многого прошу...

— Черт... Это... это отвратительно! — Слюнин схватился за голову.

— Я всё равно не отстану...

— Ну не надо... ой, меня счас вырвет...

— Говори, говори... Ммммм...

— Слушай...

— Дааааааа....аах-х-х!.. а-а...

— Откуда у тебя мой номер?! — заорал Слюнин в трубку.

— Ох... Оооаааа...

Твою мать, подумал тупо Слюнин, разбивая трубку об пол. С удивлением глянул на штаны — впервые за последний год у него была сильная эрекция. Покачав головой, Слюнин с трудом поднялся, вошел в спальню и упал в самую гущу спящих пьяных девок.

Новый телефон, купленный взамен разбитого, был оснащен автоответчиком. Слюнин решил, что так будет безопаснее для него же самого. Теперь каждый, кто набирал номер Андрея, оповещался его томным баритоном: «Оставь надежду всяк сюда звонящий»... Слюнин новым аппаратом остался доволен — случайных звонков стало значительно меньше.

Через месяц Слюнин уезжал на гастроли. Когда он переступал порог своего дома, телефон ожил и сказал грустно:

— Андрей.

Слюнин поспешно захлопнул за собой дверь.

Через два месяца он — заросший и опухший — сидел дома на диване, разбирая почту. Автоответчик перематывал кассету. Среди тридцати сообщений основная масса была от друзей и любовниц, раза три кто-то просто сопел в трубку, два раза смеялись подростки, и одно было от неё. Он пил кофе, разумеется, с большой дозой конька, вновь и вновь слушая знакомый голос на плёнке.

— Андрей... Мне сейчас очень плохо. Мне очень хочется Вас услышать. Очень. Но Вас нет дома. Я… наверное, я надоела Вам... Вы поставили автоответчик. Я понимаю, что это всё зря, что Вы не должны... Но я... Мне тяжело... — Здесь следовал всхлип. — Мне очень надо Вас услышать. Просто услышать. Ну... неужели у Вас так никогда не было? Позвоните мне... пожалуйста... Я буду ждать. 344-13-56.

Слюнин некоторое время сидел без движения. Потом будто очнулся и с легким недоверием потрогал ширинку своих джинсов. Там было твёрдо — впервые за какое время?.. Вздохнув, Слюнин вынул кассету из телефона и зашвырнул её на шкаф. Потом пошел в бар и напился.

Он не позвонил ей в тот вечер. Не позвонил и через неделю. А через месяц у него появилась подруга на 20 лет младше, и он обо всём забыл. Ему тоже больше не звонили. Через два месяца подруга от него ушла,