лестнице.

Федя же с портфелем прошмыгнул в сортир и, запершись в кабинке, достал бутылку.

— Эй, бля... джинн, или кто ты там есть... Задание понял? — сказал он, выдернув затычку.

— Ну, — ответили из бутылки.

— Тогда действуй.

— Уже, — буднично сказал голос. — И не забывай, у тебя еще есть одно жела…

Федя заткнул бутылку и пошел обедать. А заодно в аптеку — купить чего-нибудь к ужину…



Через час вернулся в редакцию — и не узнал коллектива. Комната напоминала улей: все собрались вокруг черно-белого «Шилялиса» и жужжали как сволочи. На экране мигала надпись: «Новость часа» — и камера показывала какой-то зал совещаний. Федя затаил дыхание. Прервав речь, Президент пересек зал, подошел к раскрытому окну, залез на подоконник, быстро-быстро замахал руками и воспарил в небо. Камера зафиксировала выражение ужаса на его лице.

— Говорят, уже час летает, никто поймать не может, — оживленно чесал за ухом Пуздилов. — Только брехня это всё, компьютерная графика… Черный Пи-Ар!

— Какой еще пиар, это ж в прямом эфире произошло! — кипятился Козолупов. — Я чуть со стула не упал, слышь! Как раз сидел, на рожу его глядел, и тут — трах! — он взял и полетел.

Пуздилов покачал головой, но спорить больше не стал. Зато женщины подняли самый настоящий гвалт, а Козолупов орал больше всех, фиглярствуя на тему, что, мол, все самые громкие сенсации происходят в обеденный перерыв, а значит, его, этот перерыв, вообще надо упразднить.

В углу за ширмой, положив голову на локти, тихо всхлипывала Леночка.

— Вот… я выиграл, — сказал ей Федя.

— Откуда ты знал? — подняв голову от стола, Леночка одарила его жутким взглядом василиска. — Ты что, экстрасенс?

— К чему эти подробности? Знал — и всё! — Федя надменно выпятил губу. — Я своё обещание выполнил — вот тебе твоя сенсация. Президент полетел за ветром. Всё в лучшем виде… Получите товар!

Леночка шмыгнула носом:

— Что за чушь… Его же не сняли!..

— Я и не говорил, что снимут. Я сказал — полетит. Он и полетел. И всё это дело, как видишь, очень даже хорошо сняли… На камеру… на много камер…

— Идиот! — лицо Леночки окаменело. — Пусть даже так! Чему ты радуешься? Ты что, не понимаешь?.. Теперь это уже не новость!

— Как это не новость… — растерялся Федя.

— А вот так! Какой смысл мне писать о том, что уже показали по всем телеканалам… Пережевывать одно и то же во второй раз… — Леночка грохнула по столу кулачком и расплакалась. — Бли-ин, это могла быть моя сенсация... Мой эксклюзив… А ты, дурак, всё просра-ал… ч… черт… ноготь еще из-за тебя сломала, урода…

Бросив взгляд в зеркальце, Леночка горестно взвизгнула и полезла в сумочку за платком. Оставленный не при делах Федя ощутил себя побитой собакой.

— Так ты отказываешь от обещания?..

— Какого еще обещания? — отняв платок от лица, она смерила его презрительным взглядом и зло сощурилась. — Что я могла тебе обещать? Болван недоделанный!..

— Кхм, — только и смог сказать Федя. — Так же нечестно!

— Зато жизненно! — Леночка высморкалась в носовой платок. — Гуляй отсюда… Будешь еще лезть — мужу скажу, он тебя в тротуар втопчет…

— Дура! — Федя плюнул и ушел к себе — греметь клавиатурой. Но Леночкин злой плач всё равно был слышен. Временами он срывался на визг. Можно было подумать, что кто-то пропитал её платочек слезоточивым газом. Через полчаса этого концерта явился похмельный Козолупов и неделикатно взял его за грудки.

— Слышь, приятель. Ты мне Ленку не обижай. И без того голова разламывается… А то, понимаешь, не успел прийти в коллектив — уже наглеет…

Это Федю немного образумило. Он сходил к безутешной Леночке и шепнул:

— Ты, это, хоть не говори никому…

Но было уже поздно. Сослуживцы стали поглядывать на него с подозрением, кто-то плюнул в остывающий чай, а Козолупов при виде его корчил такие рожи, что, матюгнувшись, Федя к концу дня швырнул на стол заявление об уходе.

До реки брел пешком. Мрачно курил. На набережной остановился и открыл портфель.

— Понравилось, брателла? — джинн высунулся из бутылки и подмигнул. — Всё, как ты заказывал…

— Угу… — отозвался Федя после паузы. — Только вот клиент совсем другое в виду имел…

— Ну, перегибы везде возможны. Это всё фигня! Кстати, президента собираешься с небес снимать, али как? Думай, в общем… У тебя осталось еще одно желание, братан!

Федя молчал, тяжко осмысливая пакостность сегодняшнего дня.

— Загадывай! — продолжил джинн. — Нигде нет такого качества исполнения, как у меня. Слышь, братан? Загадывай, не стесняйся! Это, можно сказать, твой единственный шанс! Любая твоя мечта способна претвориться в реальность!.. Проверено электроникой.

— А пошел ты… — сказал с мукой в голосе Федя, швыряя бутылку в реку. Из-под воды раздался звон бьющегося о камни стекла.

Проклиная всё не свете, Федя побрел прочь. В заднице свербело.

— Ничего, — донесся до него приглушенный голос джинна, — и здесь жить можно... В амфоре-то еще тесней было. Ты только гороху ешь поменьше, и всё будет путем.

Федя ощупал ягодицы и безнадежно взвыл:

— Эй, ты… с ума сошел?.. Пшел вон оттуда!..

— Хрен тебе, — удовлетворенно отозвался джинн. — Желания закончились, и ты мне теперь не указчик… так что принимай постояльца. Да, и не забудь новую затычку, в смысле пробку вытесать, а то мне сквозняки вредны… Радикулит, мать его… И всё-такое… Да. А пробка лучше всего дубовая, она прослужит дольше… понял, нет?.. Потому что я тут надолго…

Он устроился поудобней, свернулся калачом и захрапел.

А плачущий Федя пришел домой, взял топор, пилу, нашел в парке дуб и повесился на нем.

yavas.org