нет выхода… и вдруг появился ты, и вытащил меня из него... — Вздохнув, она сжала рукав его костюма. — Дим, мне сейчас даже представить страшно, как бы всё сложилось, если бы лифт тогда не сломался…

— Я люблю тебя, Маська, — Дима прижал ее к себе.

— А я тебя, котенок.

В Машиных глазах блеснули слезы.

Обнявшись, они молчали несколько минут. Выпавшая роса холодила ноги через летние туфли. В траве негромко пиликали насекомые.

— Хороший вечер, правда?..

— Да. А разве могло быть иначе? — рассеянно улыбнулся Дима, перестав покусывать нижнюю губу. Он обвел взглядом участок, нашел на небе луну, Марс, Большую Медведицу. Потом посмотрел жене в глаза. — Знаешь, Мась… Я хотел бы еще сделать несколько вещей… Точней, я хочу, чтобы мы сделали это вместе…

— Что ты имеешь в виду?

— Узнаешь позже. Это сюрприз.

— Ну хорошо… но начать же мы с чего-то должны, так?

— Конечно, начнем. Все начинается с чего-то. И прежде всего — я хочу тебя.

Он взял ее на руки, отнес в дом. И все было как во сне.



* * *



Остаток вечера он смотрел по телевизору концерт «Руки вверх», потом переключил на «Беверли Хиллз». Когда телевизор наскучил, вставил в музыкальный центр диск «Ленинграда». Подпевая песне «Дачники», Дима старательно выводил голосом матерные слова. Улыбался во весь рот, вспоминая, как недавно сам сажал деревья. Потом лениво полистал Маринину, глотая крепчайший кофе с коньяком.

Ему было хорошо. Пусть к прежней жизни он возвращаться не собирался, но, черт возьми, так приятно было осознавать, что он свободен! Ради этого, как Дима и предполагал, действительно стоило разок изменить привычкам — точней, их отсутствию.

От кофе и коньяка неистово колотилось сердце. Буквы прыгали перед глазами. Но он улыбался.



* * *



Около полуночи она проснулась, выколола пультом слепое бельмо телеэкрана, отобрала почти дочитанный детектив.

— Нашел время… — Маша поцеловала Диму в макушку.

— Иногда… старые привычки дают о себе знать… — сказал сонно Дима, прижимаясь щекой к ее голому животу. Поцеловал пупок с колечком. Достал из-за уха сигарету и сунул в рот.

— Ты куришь?!

— Когда-то курил… Потом бросил… Но сегодня, думаю, можно… Тем более, тут не столько табака, сколько марихуаны.

— Тоже мне, успокоил! — Дима получил шлепок по плечу. Но он чувствовал, что жена не сердится.

— Знаешь, я тоже когда-то пробовала курить, — сказала Маша, делая неумелую затяжку. Но не понравилось.

— А теперь? Нравится? — Он улыбался.

— Да… — они поцеловались. — Ой… улетаю…

Смеясь, Дима донес Машу до кровати. И, упав с нетерпением в ее объятия, порадовался, что на этот раз раздеваться уже не требуется.



* * *



Очнулся часа в три от гуляющего по комнате сквозняка. Сильно пахло сыростью и землей — видимо, недавно прошел дождь. Накрыв жену простыней, Дима прошлепал к разведенным дверям веранды, взялся за скользящую стеклянную створку и… неожиданно не нашел в себе сил ее сдвинуть.

Девять грязных бесформенных фигур застыли полукругом на мокрых досках веранды. Головы их были опущены, спины сгорблены, платья изорваны. Тени от вычерченных луной силуэтов падали к его босым ногам. В воздухе висел ужасный смрад, и пока посеревший Дима сползал на пол, безуспешно цепляясь за край створки вспотевшими ладонями, одно из привидений протянуло к нему руку.

Заклокотало прочищаемое горло, в лицо ему брызнула какая-то холодная дрянь, потекла по обнаженной шее, груди, ногам. Фигура резко придвинулась, оказалась перед ним, и Дима хотел закрыться руками, но поскользнулся и упал на спину, сильно ударившись головой, и тогда он просто закрыл глаза, чтобы не видеть, не видеть ничего и не слышать, потому что он уже все понял, понял, и хотел бы вернуть все обратно, но было поздно, поздно, и ничего уже нельзя было вернуть, и он понимал это тоже, и от этого хотелось кричать, кричать и плакать, потому что этого не могло, не могло быть, не могло, потому что не могло быть никогда, а потом его взяли за руки и за ноги, и искаженный до неузнаваемости, но, тем не менее, знакомый голос произнес ему в лицо:

— Значит, я слишком старая?..

Услышав это, Дима не выдержал и закричал. Закричал так, что глаза вышли из орбит, сердце пронзило тупой дрелью, Вселенная лопнула кровью и все вокруг навсегда исчезло.

yavas.org