Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

Коль дать ей вздумаешь поблажку,

Освобождая от работ,

Она последнюю рубашку

С тебя без жалости сорвет...

Николай Заболоцкий, «Не позволяй душе лениться»



— Марин, в двадцать пятой папке, распечатай файл «По стопам Чикатило» на вычитку, ага? — Никита подавил зевок.

— Ой, как вы надоели со своими файлами… — Марина оторвалась от компьютерной игры «сапёр». — Это последний, или еще что-то будет?

— Последний. Потом можешь домой идти.

— Слава богу. А то мы с мужем на вечеринку собрались…

— Угу… — Никита равнодушно отвернулся, зажег сигарету, прошаркал к себе в комнату.

— Чего такой угрюмый? — бодро осведомился Михневич из отдела политики, — опять какую-нибудь зоофилию у себя в «криминале» выдал, любитель животных?

— Та не… расчленёнку… — Никита стряхнул пепел в кофейную баночку. Потер уставшие от монитора глаза. — Мудак какой-то в частном секторе беременную бабу порезал, на лбу свастику кровью нарисовал, а плод растоптал… Фашист, может, или хер его знает… Она его, правда, тоже поцарапала нехило.

— Тот самый, да? — Михневич покачал головой. — Ну и дела… Словили уже?

— Не.

— А откуда тогда известно, что она его поцарапала?

— Ну это же азы. В смысле — ногти. У нее они были поломаны, а под ногтями кожа…

Коллега с видом мыслителя достал сигареты, положил на стол. Задумчиво полез за зажигалкой. Положил на стол и её. Внимательно посмотрел на свои ногти:

— Он ее, небось, и трахнул еще?

— Ну вроде бы. Пытался. А потом убил.

— Уже хоть что-то. Можно ж теперь его ДНК определить?

— Можно, только хули толку... Он в нее не кончал — это раз. А если бы и кончил — ну, узнали бы группу спермы, и что? А во-вторых — допустим, вот, есть частицы кожи. Куда их? Кто в нашем Задрищенске этим заниматься будет? Бабки нужны и аппаратура, а у ментов их нет. В области начальство сменилось, губернатор вот-вот слетит, фонды проебаны, бюджет в жопе. Уже никто не думает о преступниках, — одни спились от беспросветности, другие заворовались по уши. Не хотят, суки, работать по совести: чуть шорох наверху пойдет — они сразу кубышку под мышку, и поминай как звали, а то ж их самих еще посадят, чего доброго!

— Тоже мне, открыл Америку…

— Ну вот, я же о чем! Имеем очередной «глухарь». Им если и займутся, то только после выборов, когда совсем «новые» придут. Говно, блядь, короче… Мать их так, как всё заебало… — Он уселся за стол, положил лицо на локти. Сигарета торчала меж проникотиненных пальцев, испуская дым.

Михневич покосился из-за своего монитора, вздохнул.

— Ты сколько куришь в день?

— Две пачки, — с неудовольствием буркнул Никита.

— Нда… Слышь, отдохнуть тебе надо. А то рехнешься со своими маньяками и зоофилами. Ну скажи, кому нужна твоя оперативность?

— Хер его знает. А кому вообще всё нужно? Каждый хочет получать деньги, но никто не хочет делать свою работу.

— Да и ты-то ее делаешь через силу.

— А что остается? Начальство не спрашивает, чем тебе нравится заниматься, а чем нет. Зато ценит ответственный подход к делу.

— Идеалист ты, хе-хе-хе… Начальство всегда ищет, с кого урвать по максимуму, потому что всех втайне считает дармоедами. Вот и все.

— Э, блин! Да мне, по большому счету, плевать, кем меня там считают. Главное — чтобы перед собой была ответственность. Я бы, конечно, мог халтурить, таскать всякую херню из интернета и переписывать своими словами, но зачем? Быть, как эти засранцы, которые воруют друг у друга? Спасибо, я слишком себя уважаю.

Они помолчали.

— Сегодня опять Ватман из интернет-издания звонил... Этого, бля...

— «Губерния», — подсказал Никита.

— Да, оттуда. Его жаба давит, что у тебя про повешенную школьницу материал раньше вышел, чем у него в интернете. Я ему сказал, что надо работать, а не жопу за компьютером просиживать.

— Правильно... Когда сатанисты труп на кладбище трахнули и плиты раскидали, я туда первый приехал и всё заснял. А потом предлагал Ватману у меня фотки купить, так он пожмотился, напиздел, что денег нет. Теперь пусть лапу сосёт, раз такой умный... Я все-таки не мать Тереза — еще и чужую работу бесплатно делать.

Михневич покивал:

— Я этого жлоба тоже не люблю... Как у тебя получается его всё время обувать?

— Связи… — буркнул Никита, поднимая голову и затягиваясь. — Если не жидиться и время от времени золотить ручку наблюдательным людям, будешь всё знать ещё раньше, чем произошло. Ну и, плюс к этому, ты прав — мотаться надо, а не по кабинетам сидеть...

— А как ты с информаторами связываешься? – полюбопытствовал Михневич, доставая сигарету из пачки. — Интернетом принципиально не пользуешься, а новости всегда свежие...

— На мобильный звонят, — ответил Никита еще тише. — Менты, там, стукачи всякие… Пятое-десятое... Я в таких случаях в коридор выхожу.

— Идиоты твои менты всё-таки… — завотделом политики откинулся на кресле и зевнул.

— Почему идиоты?

— Сливают прессе всякую чернуху, а потом жалуются, мол, авторитета нету…

— Пускай жалуются... — Никита скривил угол рта, выпустил дым. — Менты вообще со СМИ обязаны работать — от них этого начальство требует. А то, что они для авторитета не делают ни хера, только руками разводят — это их личная проблема. Сами виноваты.

— Если бы делали, ты бы без работы давно сидел.

— Саш, бля, не доставай, и так плохо. Я с этих коррупционеров в погонах ни копейки не имею. Жлобье еще то: даже фуршетов для прессы никогда не устраивают. И вообще, я ж тебе уже рассказал, что там делается... Короче, ну их на хуй…

— Переработал?

— Да не то слово! Депрессии сплошные. Скоро, наверно, сниться начнут все эти трупы и зародыши. — Никита затоптал окурок в баночке и накрыл ее пластиковой крышкой. — Я не могу уже.

— Шел бы в отпуск…

— У меня только в августе. Целую неделю еще ждать.

— Так уже скоро!

— Ага, если меня жара раньше не прибьет. Я же из Сибири сам. Как лето, так подыхаю. Потею всё время. Живу на шестнадцатом, по ночам духотень страшная, крыша прямо едет. Ну и это: уже месяц нормальных новостей нет, приходится говном всяким заниматься... Тошнит уже!

— Новости есть новости. Звякни ментам, про того маньяка спроси. Мож, ещё кого зарезал.

— Да не зарезал, я бы знал уже. Ну и вообще все эти трепыхания без толку. Все нормальные информаторы по отпускам, — он принялся бесцельно переставлять предметы на столе. — А в ЦОС к ментам звонить — ну его нахуй. Там одни лодыри сидят, они никогда ничего не знают. Блядь, завтра номер сдавать. В полосу ставить нечего, дыра на три тысячи знаков, архив пустой…

— Да харэ тебе краски сгущать! — Михневич выпустил корявое дымовое кольцо. — Утро вечера мудренее. Непременно что-то подбросят, например, из УБОПа… Всегда к четвергу подбрасывали. А ты выспись или напейся. Или трахни бабу какую-нить сисястую. Или всё вместе. А то недосчитаемся действующего члена, — он хихикнул. — Не, Никит, ты