меня достал! Вас кто следить поставил!

Димон молчал. Зеля булькнул и пьяно завалился на пол.

— Да вы что, суки! Нажрались!! — Миша собрался пнуть его под ребра, и только тут с отчетливой ясностью вдруг понял, что его телохранители мертвы. И кровь на стенах ему не померещилась: обоим перерезали горло, и сделано это буквально только что — трупы еще не упели остыть. Голый, безоружный Лекарь осел на пол и обмочился от ужаса. Прилив мочи вызвал новый приступ боли в гениталиях, Миша утробно замычал, скрючиваясь и заваливаясь набок, задергался, разлепил сонные глаза и со стоном отвращения ударил раскрытой ладонью мерзкую мохнатую тварь, возившуюся у него в паху. На секунду ему показалось, что это Марина превратилась в огромного паука-птицеяда и, каким-то неизвестным способом забравшись обратно в постель, готовится впрыснуть ему под кожу яд-парализатор, чтобы затем утащить под кровать и высосать, как попавшую в сети муху.

Подавив стон животного ужаса, Ланский стряхнул с себя черное, сухое, похожее на жабье тельце и швырнул его на пол. Послышался мягкий шлепок, когда тварь с недовольным чириканьем упала на ковер. Миша понял, что это не паук, и ему сразу стало легче. Сон быстро уходил, одновременно с этим восстанавливалась какая-никакая трезвость мышления. Миша протер глаза кулаком и успел увидеть, как маленькая летучая мышь поднялась с ковра, взмыла толчками к потолку и, подергавшись в воздухе, вылетела в раскрытое окно.

Выругавшись, Миша успел кинуть ей вслед мокрую от пота подушку, но не попал.

— Ф-ф-у-у-у…

Лекарь сел на постели и перевел дух. Он был у себя дома, телохранители спали в тачке у подъезда, а Федор был мертв, как ему и полагалось: после покушения в «Ханое» он не прожил и трех дней, и вот уже неделю гнил в земляной яме с пулей в затылке.

Все оказалось до смешного просто: расстрел охранников, захват объекта, вывоз на трассу и короткое прощание с Федором среди молодых елок лесопосадки. Кляп снимать не стали. Памятуя о шутках-прибаутках, от которых у окружающих мороз продирал по коже, Лекарь хотел и сердце выродку заодно проткнуть осиновым колом, — так, на всякий случай, — однако найти таковой среди ночи, да еще на окраине города, представлялось достаточно громоздкой, если не непосильной, задачей, и Миша махнул на свою затею рукой: мертв так мертв.

Бизнес Федора отошел к Ланскому, команда пахана распалась, часть быков разбежалась кто куда, остальные сами пришли на поклон к вчерашнему врагу. Ланский торжествовал: теперь практически весь город принадлежал только ему, и никакие кошмары из прошлого не могли этого опровергнуть. Он доказал свою силу, прострелив Федору голову и зарыв как собаку — без креста над головой. Любимый город может спать спокойно. Но сам Лекарь с тех пор не может нормально заснуть без таблеток или без ударной дозы крепкого спиртного. За все надо платить…

Миша спустил ноги на пол и прошлепал к окну, критически осмотрел распахнутые створки и аккуратно закрыл их на оба шпингалета. Гранату в окно забросят — и пишите письма. Лучше завтра кондиционер поставлю, подумал он. Пора привыкать к своему новому положению…

Включив свет, он рассмотрел две дырочке в головке члена, откуда все еще сочилась кровь. Живот был заляпан свежей спермой. Вот и объяснение кошмара: ему приснилась телка, возник стояк. Спал Миша обычно без трусов. Эта тварь влетела, унюхала, села и укусила. И ведь знала, падла, куда кусать… Какой сон испаскудила. Миша чертыхнулся. Теперь недели две придется без телок, а то, может, и заразила чем… Вон коровье бешенство вокруг. Федор, мать его, порадовался бы за меня. Чтоб тебя черти в аду съели…

Щурясь от яркого света, Миша раскрыл стенной бар, нащупал в отделанной дубом нише большую квадратную бутылку и щедро полил ранки спиртом «Ройял», несколько секунд поскулил, закусив губу, а потом глотнул из той же бутылки — для внутренней дезинфекции. Тепло потекло по пищеводу, боль отошла на второй план.

Глотнув еще пару раз, Миша Ланский, он же Лекарь, тяжело опустился на кровать и, с минуту вяло посопротивлявшись весу толстого стекла, выпустил из расслабленной ладони бутылку. Спирт разлился по ковру, запахло медициной. Спящий бизнесмен перевернулся на другой бок и уже не видел, как за сереющим окном маленькая летучая мышь неслышно снялась с фонарного столба, где висела последние три минуты, и пролетев пару кварталов вдоль дороги, впорхнула в раскрытое окно темно-фиолетового «БМВ», припаркованного в кустах у обочины. Внутренности автомобиля озарила слабая вспышка.

— Федь, я почти, — сказала Марина, отбрасывая на спину волосы и перехватывая их красной резинкой. — Завтра все закончу, если хочешь.

В зеркальце на приборной доске отразился ее рот, вокруг которого запеклась кровь. Девушка облизнулась и причмокнула губами.

— Да хуй с ним , — отозвались с заднего сиденья. — Все равно не жилец.

— Ну, как хочешь — Марина заглянула в зеркальце и стерла капельку спермы со щеки. — Пускай… Наверное, так даже лучше будет.

— Не наверно, а точно. Валим отсюда к едрене фене.

— Угу.

Проезжая мимо знакомых окон, «БМВ» взревел так громко, что Ланский застонал во сне и прокусил себе насквозь губы. Но это было не больно. Совсем не больно.

Совсем.

yavas.org