амбре.

— Фи, — сказала Наталья, вставая одновременно с Агнессой, — да вы обделались, сударь. Какая мерзость… — из сумочки поспешно выпорхнула сотенная купюра, легла на стол между бокалами. — Мы в расчете, прощайте.

Глаза ее издевательски вспыхнули, встретившись с помутненным взором самоубийцы. Обе девушки залпом допили вино, послали парализованному непоправимостью случившегося Григорию воздушный поцелуй и не сговариваясь зацокали к выходу. Мужчина за их спинами взревел зарезанным быком. Еще пять холостых щелчков отхлестали стены зала, потом обеих толкнул ударной волной длинный поток грязных ругательств, перешедших в отчаянные стенания.

Хлопнула дверь.

— Интересно, в кого он стрелял? — впервые подала голос Агнесса, бросая патроны в урну у входа.

— Думаю, в себя. Он же гордец.

— А мне кажется, в нас. Знала бы ты, как гордецы себя любят.

— В нас? — пусть бы попробовал. Я за тебя, ma chere, его потом из могилы достала бы. Нигде не спрятался бы. В конце концов, единственно ради тебя я и пошла на весь этот балаган.

— Я не сомневалась, птица моя. Поцелуй меня…

Наталья лизнула приоткрытые губы Агнессы, провела пальцами по шее.

— Остальное — дома.

— Так поехали скорей, cherry lips.

— Сейчас вызову такси, лапа… О, а все-таки, как он ругался... Bellissimo. Мужчины такие грубые, правда?

— Правда, сладкая. Поехали скорей, пока твой импотент не вернулся.



II



— Огонь! — сказала Наталья.

Ударник сухо клацнул. Григорий отнял револьвер от головы. Дрожь постепенно ушла из его рук, глаза прояснились.

— Вы этого хотели? — сказал он много спокойнее, стукнув оружием об стол. — Получите.

Зашуршали юбки. Наталья медленно поднялась. Сделала шаг к нему, положила руку на плечо.

— Можно теперь вопрос? — мужчина обвел девушек бегающим взглядом, словно они играли в догонялки, и он выбирал, кому «водить». — Что вы стали бы делать с моим подплывающим кровью трупом, пробей я сейчас себе голову? На рукояти ведь остались ваши отпечатки.

— Мы обе молились за вас, — прошептала Наталья, трогая его заостренное ухо. — Небеса не дали бы умереть хорошему человеку. Дайте, я обниму вас, мой храбрый друг.

— Секунду, — Григорий уклонился от ее губ, протянул руку и накрыл ладонь Агнессы, неслышно тащившей к себе кольт. Молча забрал у нее оружие, откинул барабан, заглянул в пустые глазницы гнезд.

— Интересная штука получается, — сказал он задумчиво. — Небеса были столь благосклонны ко мне, что заставили вас забыть зарядить револьвер… — Григорий швырнул оружие на стол. — Не иначе, вы решили испытать во мне труса? Или я вам нужен непременно живым, чтобы, «простив» меня, вы наконец могли получить доступ к огромным деньгам, как мечтали, когда я был еще нищ? Ответьте.

Наталья вспыхнула, отступила на шаг. Глаза ее сузились, лицо изменилось.

— Хорошо же! Не стану отпираться, я встретилась с вами только для того чтобы впоследствии иметь возможность отомстить! Да-с! Сударь, неужели вы думали, что я простила вас? Или что Агнесса забыла, как вы обманывали нас обеих? Деньги… Зачем мне ваши деньги! — выпалила она с ненавистью. — После свадьбы я не испытываю никакой нужды. Вам знакома фамилия Поспелов?

— Однако! — приподнял заинтригованно бровь Григорий. — Ужели ваш убеленный сединами муж — Поспелов, фабрикант? Тот самый?

— Да! — в голосе девушки послышалось злорадное удовлетворение. — Думаю, нет нужны говорить, что он небедный человек. Но к чему ваша улыбка?

Мужчина растянул губы шире. Зеленые глаза его оставались холодными.

— Да будет вам известно, все капиталы этого господина были подчинены моему умершему деду. Теперь они подчинены мне. И будьте уверены, я приму все меры к тому, чтобы ваш муж как можно быстрее разорился.

— Вы лжете!

— Нет.

— Но вы не посмеете… — прошептала она в потрясенном неверии.

Мужчина пожал плечами.

— Я докажу это не словом, а делом.

Наталья смертельно побледнела. Против воли ее руки задрожали, пальцы сплелись в молитвенный замок.

— Умоляю вас не делать этого. Если я хоть немного дорога вам…

— Нам не о чем говорить. Мне пора.

Григорий встал. Девушка вдруг повалилась перед ним на колени:

— Умоляю… умоляю…

Кусая губы, она принялась расстегивать ремень на его брюках. Григорий брезгливо оттолкнул ее и повернулся в сторону выхода. Там стояла Агнесса, держа в вытянутых руках револьвер.

— Я выстрелю! — предупредила она срывающимся голосом. — Ты не можешь так уйти, негодяй…

Он быстро прошагал к ней, ударил по руке. Отброшенное дуло с грохотом изрыгнуло пламя, свинцовый рикошет высек из пола искру. В ноздри мужчине ударил острый запах пороха. Григорий вырвал кольт из пальцев девушки, тыльной стороной левой ладони залепил ей тяжелую пощечину. Охнув, Агнесса отшатнулась. Ноги ее заплелись, и девушка упала. Подол платья взметнулся, на секунду обнажив розовые чулки на подвязках.

— Сволочь! Подлец! — взвизгнула она, брызнув слюной с гранатовыми разводами. — Как ты мог ударить меня? Ты заплатишь…

— О, неужели мы снова на «ты»? — мужчина с легкостью выдержал ее ненавидящий взгляд. — All right, я готов заплатить тебе. Как в старые добрые времена…

Он на секунду задумался, порылся в бумажнике, бросил на ковер несколько ассигнаций и вышел не оглядываясь.

В салоне автомобиля плавал дым. Поспелов вынул изо рта сигару, задвинул шторку, отделяющую огромный салон от водителя, и положил руку Григорию на колено.

— Рассказывай.

— Ну что… — тот откинулся на кожаные подушки. — Спасибо, что предупредил насчет «рулетки». Хоть и знал, а всё равно страшновато было…

Старик сокрушенно покачал головой:

— Чертова шутница. Пусть теперь не рассказывает, что у нее к тебе было чувство. С любимыми людьми так не поступают…

— Кстати, о любимых людях. Актриса!.. Она столь убедительно клялась в преданности к тебе, что прослезился бы даже глухой... Но как легко оказалось свалить ширму ее благочестия! Представляешь, стоило намекнуть, что в моих силах разорить тебя, она тут же попыталась сделать мне минет. Твою примерную женушку не смутило даже присутствие подруги! Корыстное, не дорожащее никем существо, она боится лишь одного — остаться без денег! Так неужели ты думаешь прощать ее и дальше?

— Нет, чаша моего терпения переполнена, — пробормотал после паузы Поспелов, торопливо расстегивая пуговицы. — Женщины всегда видели во мне только деньги. Сегодня же выставлю эту дрянь за дверь… — Он поднял голову. — Мальчик… Ведь ты не принял ее ласок? Я могу тебе верить??

— Глупый… — его партнер томно потянул ремень. — Я и трахнул-то ее тогда только на спор, сто раз уже говорил… И в спектакле этом участвовал чисто ради тебя… Что же до минета… это, mon ami, вообще не женское дело…

— Да, не женское… И я докажу тебе это, котенок… докажу…

Григорий ласкал волосы старика.

— Слушай… может, подождем до дома?.. Еще остался кокаин… А?.. А… O, mein gott… Ладно… — Он закрыл глаза и отплыл.



III



— Огонь! — произнесла девушка.

Какая-то мысль вдруг мелькнула в глазах Григория, и его рука перевела