надо очень спешить, а то опоздает на свой самолет, — заверил Ваня, заботливо закрывая за приятелем дверь и для верности накидывая цепочку. — Пускай, если хочет, обращается в общество любителей животных. Казанова хренов…



* * *



— А зря ты с ним так, — говорила Вероника спустя полчаса, намазывая хлеб вареньем. — Такой кот симпатичный…

Ваня поперхнулся чаем.

— Симпатичный?! — возмущенно выкашлял он, отставив недопитую чашку. — А ты знаешь, что кошки распространяют фасциолёз, токсоплазмоз, стригучий лишай, хламидиоз и еще кучу разных болячек? Ника, ты же сама понимать должна, что место всех этих тварей на улице.

— Он породистый, — по инерции продолжала возражать жена, думая о чем-то своем. — И потом — всего несколько дней…

— Несколько дней! Да ты бы тут сама потом жить отказалась — через несколько дней! Они наглые и вонючие. Недавно у Севы на даче были, он туда зачем-то своего кота решил взять, так этот придурок ещё по дороге обделался, да так обильно, всё сиденье засрал заднее… Фу!..

— Ладно, проехали, — Вероника зевнула, вставая. — Иногда мне кажется, что генная инженерия на тебя пагубно действует. Я буду завтрак готовить. И не буду возражать, если ты мусор вынесешь, а то картошку чистить уже некуда.

Она порылась в пластиковом пакете и вывалила на стол несколько огромных клубней.

Продолжая бурчать, Ваня поволок переполненное ведро к двери. Отстегнул цепочку, шагнул в перегородку и, замолкнув, уставился на пустую коробку из-под телевизора, задвинутую в угол. Возле коробки сидел кот и флегматично умывался.




Глава 2



— Нет, ну ты представляешь какая скотина! — под шипение бьющей в умывальник струи в ванной камерно перекатывался сдержанный мат. — Он, тварь, еще и кусается! Наглости хватает! А Лехе я точно в рыло дам, когда вернется. Телефон отключил, сволота…

— Ну, ему наверно не оставалось ничего другого, — отвечала Вероника, одной рукой копаясь в аптечке, а другой продолжая вбивать в мобильник длинную эсэмэску. — И к тому же в самолетах обычно требуют отключать мобильники.

— Да мне плевать! А вдруг у него бешенство?..

— У Леши-то?

— Очень смешно! — разъяренный Ваня отшвырнул полотенце, подставляя влажную руку под полоску бактерицидного пластыря. — От этого кота надо избавиться, говорю тебе…

— Да ладно — избавиться. Всего три дня осталось, чего ты, не вытерпишь?

— Я его повешу, бля!

— Кота?

— Нет, Леху! Хотя и кота тоже надо. Черт, криво налепила… Можешь ты, елки-палки, от своего долбаного телефона хоть на минуту оторваться?! — окончательно рассвирепел он, в бешенстве потрясая обмазанными йодом ладонями.

— Не нравится — сам бы и лепил!

Кот невзлюбил Ваню с первой же минуты. В пластиковый кошачий туалет, вложенный предусмотрительным приятелем в коробку, он ходить отказался — вместо этого демонстративно нагадил на платяном шкафу. В понедельник с утра кот нассал во все туфли, стоявшие под вешалкой, и на работе Ване пришлось весь день париться в зимних ботинках. А вечером, когда он наконец-то изловил зловредную бестию, намереваясь потыкать носом в содеянное, кот с воем извернулся, ощерил пасть и вцепился обидчику в запястье.

В данный момент серая тварь скрывалась под диваном, светя оттуда двумя желтыми топазами и шипя при каждой попытке выгрести ее наружу шваброй.

— Не выключай комп, я посижу еще, — попросил Ваня Веронику, отчаявшись достать противника из укрытия. — А этот пусть прячется, если хочет. Всё равно поймаю и усы на кулак намотаю… Урод вонючий, чтоб он сдох, обормот!

— Как хочешь, а я сплю, — пробормотала жена, настраивая будильник в телефоне и выключая ночник. — Он захочет есть — сам выйдет.

Ваня уселся за клавиатуру, закурил, залез на сайт «Любовь и ненависть» и внедрился в облюбованную еще вчера тему «Кошки». Через пять минут его пальцы уверенно отстукивали:

«Главное — они подлые и вероломные. Сколько бы ты её ни любил и не кормил, она всё равно сожрёт твою канарейку или хомячка. А ещё кошки — плесень. Они плодятся быстро, сволочи, загаживая всё вокруг. Они убивают и пожирают беззащитных птичек и хомячков. Они плодятся быстро как плесень и их очень много. Они орут и воют, особенно весной. Я ненавижу этих тварей и придумываю им всякие казни: зажаривание (живьём, конечно), автоклавирование, медленная декапитация, криостатирование (замораживание, проще говоря), закапывание и т.д.

Потому что они гады, мерзость. Правильно тут кто-то сказал: то, что они такие хорошенькие и пушистенькие — это просто природный защитный механизм. Иначе бы их давно всех уничтожили. Полностью согласен. Я вообще-то не садист, но с ними надо что-то делать. Моя любимая казнь — гомогенизация в измельчителе и разделение на фракции в центрифуге. А также погребение заживо. А также пропускание тока. А также утопление. А ещё расстрел».



* * *



К четвергу настроение Вани окончательно испортилось. Дикая природа планомерно наводила в квартире свои порядки: за прошедшие два дня кот нашел несколько новых укрытий и отпраздновал это дело расцарапыванием дутого диванчика в гостиной.

Есть скотина по-прежнему отказывалась, воротя нос от оставляемой Вероникой сметаны, молока и рубленого минтая. Голодовка носила явно протестный характер, потому что мисочка на кухне каждый раз оказывалась перевернута, а еда размазана по всему полу.

Гадил кот, тем не менее, регулярно, в сжатые сроки успев отметиться под ванной, за диваном и в спальне на стопке свежего постельного белья. В последнем случае вислоухий разбойник постарался особенно вонюче и жидко — зеленый от злости Ваня, обнаружив «подарок», швырнул загаженные простыни и наволочки в мусоропровод.

В квартире медленно, но верно устанавливался кошачий запах. Вероника утверждала, что ему мерещится, но Ваня всюду слышал вонь экскрементов, которую не могли перебить никакие ароматизаторы. Массированное окуривание комнат табачным дымом привело к тому, что некурящая жена, вернувшаяся вечером от подруги, взбунтовалась и поехала обратно, оставив его ночевать в гордом одиночестве.

Спать Ване не пришлось. К полуночи у шерстяного оккупанта прорезался неожиданно мерзкий и густой голос, похожий на вой терменвокса.

— Бля-а… Да что ж такое! — отшвырнув недочитанный покетбук, Ваня зажал уши ладонями.

Кот не унимался. Песнь его звучала столь трагично, будто паршивцу закручивали тисками яйца. Это было хуже радиопопсы. Надоевшее радио по крайней мере можно было вырубить хорошим пинком. Спрятавшегося кота выключить возможным не предоставлялось.

До самого рассвета по комнатам плыли тошнотворные причитания, от которых ныла голова и хотелось громко скрипеть зубами. Запершись в спальне и напялив наушники с хэви-металом, Ваня сосредоточенно печатал:

«Там, где живут кошки, никогда не прекращается вонь. А кошачьи какашки — это не просто зрелище. Ладно, если бы страдали только мои эстетические чувства. Но нет. Кошка — источник заразы. Кошка — это токсоплазмоз, описторхоз, микроспория. Может быть, для вас это только бессмысленные термины (buzzwords), но за этими