терминами стоят трудно излечимые, заразные, опасные болезни! А про бартонеллёз, он же лимфоретикулёз, он же «болезнь кошачьей царапины», слышали? Отвратительное заболевание!»

В четверг ему удалось застать мерзавца на кухне, где тот лакал воду из-под крана, упершись лапами в пирамиду грязных тарелок. Задохнувшись от ярости, Ваня протянулся к кошачьей шее, но тут совершенно некстати вмешалась жена, и воспользовавшийся секундной заминкой вредитель благополучно смылся.

— Неэтично бить животных, — объяснила Вероника свою позицию, сметая с пола осколки.

— А это — этично? — Ваня тупо смотрел на глубокую царапину, набухающую на тыльной стороне ладони. — Это что, скажи, нормально? Он, падла, мне вены чуть не вскрыл! Счас найду плоскогубцы, все когти на хер повырываю! Ну, Леха, ну, сука…

— Слушай, сколько можно ныть? — Жена швырнула веник в пенал под мойкой. — Подумаешь, кот царапнул! Ты его ударить хотел, вот он и ответил как мог! Чего теперь жаловаться?

Ваня замер, не веря своим ушам. Ощущение было такое, словно ему без предупреждения сунули ногой под дых.

— Раньше бы была внимательней ко мне, — сказал он ломким, противно дрогнувшим голосом.

— Раньше и ты на слабых руку не поднимал, — бросила нахмуренная Вероника, покидая кухню. На секунду задержалась в дверях, оглянулась на мужа, продолжавшего стоять с нелепо отставленной рукой. — Чего ты так на меня смотришь? Показать, где аптечка?

Ваня медленно покачал головой и без сил опустился на табуретку. Кровь стучала в висках адским бумбоксом, стекала по дрожащим пальцам и капала на пол.



* * *



«…Надо сделать так: закрыть коробку с кошками, котами и котятами, а потом через дырочку напустить туда хлорофоса. А потом всю эту дрянь вместе с коробкой на помойку отнести.

Вот тут мне пишут, что я, дескать, с ними обращаться просто не умею. Согласен, не умею. Но правильные примеры иногда перед собой вижу. Есть у меня, например, такой знакомый, учёный-физиолог. Изучает лёгочную гемодинамику и её регуляцию. Возьмёт, бывает, кошку, сделает из неё препарат: выпотрошит лёгкие, трубочек навставляет всяких, насос подключит, компрессор, инжекторы автоматические, компьютер. Чего-то записывает. Спросишь у него: «Вадим Иванович, не жалко вам кошку-то? А он говорит: «Да при чём тут жалко-не жалко, это же научные исследования!» А кошечек потом в специальный маленький крематорий относит.

Ох, чуть не забыл. Я вот какую казнь придумал для котяток: положить котёнка в рукавицу брезентовую, взять рукавицу за краешек, и об край стола со всего размаху: БДЫЩ! Всё, привет котёночку. Кайф. Правда, рукавицу придётся выкинуть. Так что лучше всего кошку просто придавить сапогом и в мусоропровод спустить…»




Глава 3



В пятницу Леха не вернулся. Не появился он и в субботу. Домашний автоответчик гудел голосом приятеля: «Оставь надежду, всяк сюда звонящий» и заливался идиотским хохотом. Мобильный номер отфутболивал эсэмэски, сообщая о временных проблемах с роумингом.

Генеральную уборку пришлось отложить. Прогонявшись за котом весь вечер, Ваня выставил его в тамбур и заявил, что до возвращения приятеля животное в доме не появится. Но к ночи оставленный наедине с собой серый мерзавец душераздирающе раскричался, и сердобольная тетка из соседней по тамбуру квартиры позвонила к ним в дверь, сообщив, что «бедный котик не может попасть домой». Пришлось забрать. Под одобрительным взглядом очкастой карги кот гордо прошествовал по коридору и развалился в спальне на подушках.

Закрывая дверь, Ваня присмотрелся к обувной тумбе. На дереве темнели потеки кошачьей мочи, вокруг пары ботинок, стоявшей поодаль, выделялся нимб свежей лужицы. Когда он с рыком ворвался в комнату, держа в руке скрученное жгутом полотенце, вислоухий паскудник уже умывался на шкафу. В складках постели после него остались серебриться мелкие шерстинки, которые не удалось собрать даже пылесосом.

Невзирая на позднее время, Ваня затеял срочную стирку, а когда вернулся в спальню, Вероника уже посапывала, утонув лицом в подушках. Он осторожно откинул плед, пробежался пальцами по гибкой спине жены, чувствуя закипающее в животе возбуждение. Придвинулся, чтобы поцеловать ее в «кошачье место» между лопаток — и в этот момент Вероника лениво отвернулась, пробормотав сквозь сон: «Мне нельзя сегодня».

Ваня задумался, как давно они не занимались сексом. Выходило, что после появления кота — ни разу. Это наблюдение почему-то неприятно его укололо.

«Во время месячных она трусы на ночь не снимает, — рассуждал он, откинувшись на подушку. — А раз сейчас без трусов, значит, просто дуется на меня. Всё из-за этого засранца с висячими ушами: сначала выведет из себя, а потом Ваня во всем виноват. Ничего, я ему еще устрою веселую жизнь… Он у меня, падла, срать разучится!»

Почувствовав позыв к мочеискусканию, он решил перед сном сходить в туалет. Прошаркал по коридору, щелкнул выключателем и подслеповато сощурился на кота, играющего на полу рулоном туалетной бумаги. Серый вредитель уже размотал рулон по всей длине и теперь с урчанием рвал ленту когтями, разбрасывая обрывки.

— Ид-ди сюда, сволота…

Одним движением он сгреб кота и шваркнул его в унитаз. Затолкал высунутые лапы под крышку и, усевшись сверху, дернул за ручку слива. Невзирая на обреченный захлебывающийся вой, спустил воду еще два раза и только тогда откинул сиденье. Разбрызгивая воду, жалкий и словно похудевший кот вывалился на пол и умчался на кухню с поджатым хвостом.

«Очень хорошо. Один-ноль в мою пользу», — подумал Ваня и принялся собирать раскисшую бумагу.

Утром, вставая с кровати, он вмазался обеими ногами в липкое кошачье дерьмо, аккуратно расфасованное кучками по войлочным тапкам.



* * *



«…Кошки — мерзость. Мерзость! Кто-то здесь очень мудро сказал: «...Их сущность открывается, если их хорошенько намочить». Да-да, так оно и есть. А после этого кошку остаётся только подбросить высоко вверх и выстрелить из ружья дробью. Лучше всего для этого смастерить специальную катапульту с пружиной.

А вообще, зря я ненавижу кошек. Ведь от них столько пользы! Можно на них испытывать боевые отравляющие вещества — VX, иприт, фосген, ну и зарин, конечно. Можно проводить острые медико-биологические эксперименты. Можно изготавливать препараты, я сам в медицинском институте любовался такими препаратами, как «Матка кошки с котятами», «Спинномозговые ганглии новорожденного котенка» и др. Можно студентам давать, чтоб учились делать операции хирургические. Можно лекарства новые испытывать, и так далее.

Павлов вообще многого не понимал, когда собачек кромсать начал. Зато, заметьте, самим собакам насчет кошек ничего объяснять не надо. Вот булгаковского Шарика я считаю однозначно положительным персонажем. «Мы их душили-душили… душили-душили…» — помните? Золотые слова ведь! А «Кошачье сердце» — это разве пристойное название для книжки? Чепуха это, а не название!..»




Глава 4



С момента исчезновения приятеля прошел уже месяц. Ваня неистовствовал. Ночами ему снилась встреча