я так понимаю?
Ситуацию спасает Череп:
- Нам он ничего не сделал. За взвод мы пойдём, а его не трогайте больше.
В каптёрке снова повисает пауза.
Череп дожимает:
- Он не виноват ни в чём. Махач – для тех, кто хочет и может. Какой от Сахнюка толк? Он и бабу-то по пизде погладить не сможет толком, не то что въебать кому-то...
- Ведь Свища тоже никто не зовёт! – вступает молчавший до этого Кица и каптёрка взрывается хохотом.
Действительно, Вася Свищ не в наряде. Но и в каптёрке его нет. Сидит себе в бытовке и подшивается.
- Что есть, то есть, - отсмеявшись, говорит Борода. – Толку от Василия Ивановича никакого в таком деле... Бля, какая фактура зря пропадает! Мне бы половину его здоровья!

На этом решено разойтись.
Я и Кица помогаем Гитлеру подняться и тащим его в умывальник. Череп остаётся в каптёрке и что-то негромко говорит Бороде.
Гитлер, беспрестанно всхлипывая, пытается умыться. Его трясёт крупной дрожью, и вода расплёскивается во все стороны, не попадая ему на лицо. Я хватаю Гитлера за шею и сую его голову под струю. Кица курит и молча наблюдает.
- Оставь на нас тоже, - говорю я ему и вдруг понимаю, что права курить в туалете Гитлер лишился надолго. Если его заловят с этим здесь, будет совсем нехорошо.
Вспоминается солдат по кличке Опара, из “букварей”, вечный боец. Повар Гу