у навершия и перекрестья. Вдоль широкого полотна шла остробуквенная готическая надпись. В срединной части рукоятки распластал крылья римский орел, сжимающий в лапах косолапого паука. Над орлиной головой Червяков разглядел две крохотные молнии, заключенные в круг.
- Немецкая работа! Мы, немцы, толк в этом знаем. Был человек, и - фук! - Шиллер дунул в потолок. - Нет человек! К сожалению, ножны еще не готовы. “Майн эхр гейст трэуэ,” - поднеся клинок к глазам, жарким шепотом прочитал жестянщик и протянул кинжал экзекутору.

- Ты храбрый человек, - сказал Шиллер, внимательно разглядывая Червякова. Глаза жестянщика были чистыми и ясными, взгляд спокоен и тверд, словно он и не пил вовсе. - Вещь эта очень дорогой, ты не сможешь купить. Я сам не знаю, сколько это стоит.
- За деньгами дело не встанет. Мне решительно всё равно, какая цена, - ответил Червяков, взвешивая оружие в ладони.

С удивлением он отметил высокий тонус мускулов плеча и руки, и поначалу смутное, потом всё более ощутимое и настойчивое желание сильным и резким ударом вогнать клинок в чью-либо плоть до упора, провернуть, пропахать, распороть... На плавно изогнутом упоре экзекутор разглядел гравировку из четырех непонятных ему значков:



Червякову на миг показалось, что таинственные значки вспыхнули слабым рубиновым светом. Он вгляделся пристальней, но кроме чёрных штрихов, не заметил более ничего.
Шиллер, проследив за его взглядом, встал и прошелся по комнате.
- Это руны. Эйф, опфер, тюр и вольфсангель. Со временем ты узнаешь, что они означают. Каждая из них обладает глубоким смыслом и невиданной силой. Знание изменит в корне твою жизнь. Что же касается денег, то я не возьму их с тебя, - жестянщик поднял ладонь. - Порыв духа выше материи. Иди и сделай так, как велит тебе голос божественной воли. Голос этот звучит внутри тебя. Прислушайся к нему. Он знает путь, по которому тебе суждено идти. Этот путь и есть твоя судьба.

Шиллер вышагивал по комнате, чеканя слова. Червяков вложил кинжал в рукав мундира, чувствуя, как острие покалывает локтевой сгиб и как согревается от тепла его руки стальное тело клинка.

Скрипнув сапогами, Шиллер остановился. Опёрся длинными, напряжёнными, вовсе не мастеровому принадлежащими пальцами о стол. Пригнулся к лицу Червякова, сузив серо-стальные глаза:
- Какова твоя цель?
- Отстоять свою честь! - не колеблясь, ответил Червяков. Ему показалось, кинжал шевельнулся в рукаве вицмундира.
Шиллер удовлетворённо кивнул.

- Свободному человеку необходима честь. Без неё он не чувствует себя полноценным. Знаешь ли ты, в чём состоит твоя честь? Лишь в том, каким ты видишь себя сам. Сносящий оскорбление, кем бы он не был, лишается своего достоинства. Терпеть насмешки, побои, страдать и унижаться способен самый жалкий, самый ничтожный раб. Это по силе даже собаке. Для этого не нужна воля. Воля нужна для удара в ответ.

Шиллер сделал ладонью рубящий жест.

- Пренебрежение и несправедливость, которые нам приходится терпеть от людей, нас превосходящих, озлобляют наши сердца. Мы не можем отплатить им той же монетой. Но мы можем нанести им свой удар, и он окажется для них жестоким и сокрушительным. В очищающем пламени гнева человек обретает святость. Причинив боль и страдание, мы восстановим справедливость замысла творца. Бесплодная рефлексия сменяется наступательным действием. Штурм! Бесстрашие! Ненависть! Уверенность в своих силах и своей правоте! Знание истины! Вера в идеал!

Лоб Шиллера покрылся бусинками пота. Брови сдвинулись к переносице. Он вновь зашагал вдоль стола.
- Всё это дают мужчине оружие и честь. Вооружённый ими мужчина преображается. Его смиренный некогда дух расправляет затёкшие крылья, сердце его бьётся сильно и радостно, кровь оживает, мышцы твердеют и жаждут работы. Мужчина становится уверенным и сильным. Взгляни на него – теперь это рыцарь божьего гнева. Послушай себя и иди! Не думай ни о чём, и не бойся! Лишь следуй своей воле. Ступай! - Шиллер опустился на стул и его неожиданно развезло.

По комнате расплылся терпко-сладкий запах перегара. Жестянщик икнул, расстегнул ворот красного жилета и удивлённо посмотрел на Червякова.
- Вас волен зи ду? - заплетаясь языком, поинтересовался жестянщик, полуприкрыв водянисто-голубые глаза.
Взгляд его потух, веки тяжело набрякли.
- Как ви вошёль сюда?
Червяков, не ответив, вышел.

***
К дому статского генерала Бризжалова Червяков подошёл вовремя. Бризжалов как раз усаживался в карету, закинув ногу на подножку и держась за поручень.
- Ваше-ство! - окликнул его Червяков.
Генерал обернулся и лицо его исказилось.
- Виноват, - обратился к нему Червяков, подойдя вплотную. - Могу ли я вас обеспокоить на одну минуту...
Генерал открыл было рот, готовый разразиться проклятьями, но вместо этого охнул и тоненько закричал, глядя на спину убегавшего Червякова. В животе его что-то оторвалось. Нутро пронзила такая боль, что генерал рухнул у колеса кареты и заскрёб ногами по земле, захватывая ртом воздух. Лилово-красными комками выпали генеральские внутренности. Всё вокруг пожелтело и померкло. Генерал вздохнул несколько раз и... помер.

udaff.com