Сандалин неуверенно покрутился у входа, остановившись примерно в квадрате «кафедральный собор», стянул с себя штаны, явно намереваясь отложить личинку. Дальше Сандалин без страза и упрека, резко присел на корточки, как на зарядке, совершив полную амплитуду данного движения. Совершенно внезапно, кожей, он ощутил прикосновение мягкой, плотной материи, стремившейся проникнуть ему меж булок. Осознав, что вполне осязаемая субстанция самым брутальным образом пытается коварно овладеть им, Сандалин инстинктивно сжал полужопия и рукой попытался отвести угрозу. В следующую секунду Сандалин ощутил у себя в руке замерзший в меру, потому еще не растерявший окончательно своей природной эластичности смачный котях, прочно сжатый в своей ладошке… От обуревавшей его смеси пережитого ужаса, отвращения, Сандалин резко и пронзительно завопил…

…За происходящим зорко наблюдал, как ниндзя, невидимый во тьме, начинающий гадко улыбаться, напрочь убитый Дэстроер. Злобно разразившись «хуями», «блядями» и одним «пиздецом», Сандалин резко выкинул сжатый котях, который с чавканьем приземлился где-то посреди гальюна. Взводный же, кое-как, одной рукой, натянул на себя штаны и вышел…

… Дэстроер, выждав гроссмейстерскую паузу, бесшумной ланью проник к нам в палатку, разбудил, и полчаса, прерываясь, сотрясаясь от смеха, икая, корчась в конвульсиях дикого хохота, слезно рыдая, рассказывал нам подробности инциндента…

Утром, к построившейся роте обратился с привественной речью Сандалин. Ясен перец, он конечно же, предпочел умолчать о том, как ночью его аццки возжелало и самым готичным образом попыталось изнасиловать говно. Он просто ебал нам всем мозги на предмет чистоты туалета. Однако слушая его речь, вся рота уже знавшая о перфомансе, случившемся ночью, сначала прыскала, тряслась, сдерживая дикий хохот, а потом, когда ржач удерживать стало уж не в терпеж, рота взорвалась оглушающим приступом хохота… Да, мы знали, что за это нас будут безбожно дрочить, но стерпеть было выше наших сил…

И позже, загребая грязь локтями и коленями, глядя на мир сквозь запотевшие стекла противогазов, мы, различая в них фигуру Сандалина, руководившего дрочем, не могли удержаться от дикого, дикого до слез хохота…

udaff.com