В день защиты диплома мой научный руководитель съебался на дачу, типа огурцы с помидорами пошли. На защите неожиданно выяснилось, что его не любили не только на своей кафедре радиоактивных элементов, но и вообще, на всём геологоразведочном факультете, поэтому преподавательский состав, засиравший защиту моего диплома, отрывался по полной. Меня пытали полтора часа. Мои однокурсники выскакивали оттуда, максимум, минут через тридцать, с горящими глазами, накатывали водки и весело обсуждали предстоящую попойку в общаге. Правда, две девушки вышли заплаканные, потому что, в принципе, не могли отличить засохшее гавно от какого-нибудь полезного колчедана, но им всё равно поставили четвёрки.

Я захуярил шесть (максимальное количество) листов графики! Я, как мудак, одел белую рубашку и какой-то модный костюм, взятый на прокат! Получать пиздюля в таком праздничном наряде было ещё обидней, поверьте. Я уверено отмазался от заковыристых вопросов по текстовой части, после чего они сходу завернули мне две основные графики. Причём не просто указали на недочеты, а авторитетно заявили, что штольня, возведённая по моему чертежу, ёбнется через день и унесёт десятки неповинных жизней, а золоторудный горизонт де вообще проёбан метров на двести, вследствие чего страна недополучит тонны благородного металла. А один седовласый профессор дружелюбно сообщил, что в сталинские времена за такое просто расстреливали на хуй. Я живо начал переводить стрелки на своего научного руководителя: «Ну, как же? Ну, вот же! Подписи профессора Подъебалова на каждом листе! Как же так то? Чё ж его не расстреляли?». «Вот вы у него потом и поинтересуйтесь», - ответили мне. Жирную точку поставил какой-то мерзкий экономист - подсирало, который сказал, что у меня неправильно рассчитана смета и что «ваще разведка и разработка этого месторождения не рентабельна и принесёт сплошные убытки». Ну не мудак?

В этот момент первый раз за тот день ко мне прикоснулся «великий похуй». Я прямо ощутил его физически. Я включил дурака и на все последующие вопросы отвечал так, что все присутствующие умники также физически ощутили этого «похуя».
Я полагал, что меня завернут, что я дождусь приезда своего препода с дачи, культурно обсужу с ним спорные вопросы по диплому и попробую защититься снова, но меня послали на хуй и банально поставили три балла. Я никогда не был ботаном, но это было очень несправедливо и обидно. Я вышел из аудитории, принял свои сто грамм, громко выругался и пошёл в столовую заточить что-нибудь вкусное перед намечавшейся пьянкой.

В общаге, в процессе уничтожения алкогольных напитков, кто-то предложил поиграть в «белого медведя»: две - трети шампанского смешивается с одной третьей водки, которую доливают после каждого глотка участнику этой захватывающей игры, пока в стакане не остаётся одна водка, - этот этап соревнований называется «белый медведь пришёл». Сделать это надо было в два подлива, хотя правила, по стране, наверняка меняются. Где-то такую смесь вообще называли «Северным сиянием», но у нас это называлось «Белым медведем». Дальше – то же самое, только с подливом шампанского, пока «белый медведь не уйдёт». Есть даже такая присказка: «Многие видели, как белый медведь пришёл, но лишь немногие видели, как он ушёл», что-то в этом роде. По нашей общаге ходило поверье, что один студент четыре года назад показал всем, как ушёл медведь, но потом вышел покурить и больше его никто никогда не видел, поэтому все понимали ответственность момента.
Нас было трое. По десять рублей с участника, это были неплохие деньги в начале 80-х. Победивший получает всё, а если победителя нет, каждый остаётся при своих. Видимо, из-за моего опечаленного состояния, я и выиграл, причём за явным преимуществом: один из соперников, не дошедши до первой стадии, схватился руками за рот и побежал блевать в туалет, второй был более стойким и смог «увидеть медведя», но тут же разблевал его по комнате.

Сначала я чувствовал себя нормально, но постепенно и меня начало хуёвить: в висках неприятно застучало, стало нечем дышать, и мне пришлось открыть окно, на улице моросил дождь. Я попытался высунуть голову подальше, и неожиданно полетел вниз, прямо с четвёртого этажа. В воздухе я выполнил что-то наподобие тройного тулупа, правда, без особого артистизма, и, скорее всего бы умер, но как говорится, пьяного Бог бережёт: на уровне второго этажа провидение заботливо растянуло электрические провода, они то и смягчили моё приземление. Я получил мощный электрический разряд, но остался жив.

Вскоре на улицу выбежали перепуганные ребята, они остановились метрах в четырёх и принялись обсуждать, пиздец мне или нет. А я лежал на спине, под дождём, с закрытыми глазами и мне не хотелось двигаться, какой-то «ахуительный похуй» снизошёл на меня, гораздо более мощный, нежели тот, на защите диплома. Сколько я так пролежал, не знаю. Сквозь пьяный туман я услышал, как кто-то собирается вызвать скорую помощь. «Нехуй!», - заорал я, поднялся с земли и на автомате, пошатываясь, направился в сторону метро. Чей-то голос спросил вдогонку, не проводить ли меня до дома. «Нахуй!», - ответил я, и вот тут что-то щёлкнуло в моём мозгу, и круг замкнулся: похуй, нехуй, нахуй! Этого не объяснишь словами, это можно только почувствовать. Я чеканил ЭТО всю дорогу домой, как зомби, и к концу пути ОНО приняло какое-то мантрическое звучание.

Я долго не мог уснуть. В эту ночь мне многое стало понятным. Оккультизмом я интересовался со школы, а, будучи студентом, даже посещал разные подпольные собрания йогов, биоэнергетиков и прочих искателей истины. Везде с пеной у рта рассказывалось про сверхспособности (сиддхи), которыми можно овладеть при глубоком изучении йоги: ясновидение, телепортация, телекинез. Но ни один гуру не показывал ничего кроме медитации, во время которой он делал таинственное лицо и не своим голосом спрашивал, чувствуем ли мы, как «сахасрару наполняет удивительная фиолетовая энергия вселенского разума»? А все эти малопонятные мантры наподобие: «Ом Мани Падма Хум», что в переводе означает… Стоп блять! А на хуя мне ваши переводы! Теперь у меня была своя боевая мантра, которую я очень хорошо понимал. На хуй мне все эти красивые термины, названия чакр, которые без бутылки не выговоришь? Переводчик ожил внутри меня. Та же пресловутая «нирвана», ведь это так просто: «нахуй-нехуй-похуй», как я мог раньше не понимать этого? В эту ночь было много и других откровений. Я даже попробовал сдвинуть взглядом пачку сигарет, но у меня ничего не получилось. Однако ж какая-то нечеловеческая сила переполняла меня, она рвалась наружу, и мне пришлось пару раз передёрнуть, после чего я уснул с приятным ожиданием чуда.

И чудеса начались, прямо на следующий день. Ко мне должна была придти девушка Лена, с которой мы встречались около месяца. Несмотря на аппетитные формы и приятные черты лица, я уже подумывал послать её на хуй, ибо еблась она чрезвычайно скучно, сосала неохотно, а при слове «анал» становилась красной как помидор и впадала в ступор, категорически отказываясь продолжать