Хорошо, что мне в этом году отпуск летом не дали.
Потому что присутствовал при сносе «ракушек», успел застолбить место.
Я, Сафарыч, Кайгородцев и Пашка. Ещё трое каких-то, но я их плохо знаю, только здороваемся, остальные два десятка вообще из соседнего дома.
Вбили обрезки труб, забутили, зацементировали, и протянули по цепи от столбика до столбика на месте бывших ракушек.

А кого не было – привет! – остались без места, потом долго скандалили, на нас обижались, а что мы могли сделать? Лёва теперь со мной вообще не здоровается, потому что я, мол, не отстоял ему место рядом с собой - там, где ракушка его стояла. Но Арутюнян трубы привёз, цепи, его рабочие всё сделали, с РЭУ тоже он договорился, он и взял это место.

Самое лучшее у меня – с краю, на выезде, трапециевидное, широкое и карман там уходит глубже всего, Ара свою рядом поставил.

К нему, что ли, приехал кто-то?
Прямо перед моей поставили машину, чуть-чуть Ариному «Лексусу» прихватил выезд.
- Вараздат Вазгенович, доброе утро.
Не разбудил? Это… «Круизёр» серебристый не знаете чей?
Заперли, да. Да нет, Вы-то выедете…
Ну, ладно, может Сафарыч знает…Извините-извините, всё…

Никто не знал.
Ни Сафарыч, ни Кайгородцев, никто.
Начал гудеть. Гудел сначала коротко – рано всё-таки, пол-восьмого, потом плюнул, вовсю нажал.
Никого. Пять минут, десять, пятнадцать. Сейчас Фрадков по Калужскому поедет, и всё – из нашего Мосрентгена не выберешься.
Обошёл, посмотрел «Круизёр» - может, записка какая-то есть? – ничего. Нажал на сигнал, сижу, как дурак, вою на весь двор.

Мобильный затрендел.

- Чего тебе, Свет? А как ты узна…? Неужели на той стороне слышно?
…Чего-чего?! А кто это такая?! А, да, видел: такая - на Сальму Хайек похожа…ну, ладно, ладно…
…Да ты с ума сошла, что ли?! Я офигеваю от такой наглости – её крендель мою машину запер, а она меня предупреждает, чтоб я его не разбудил!!!
Не, ну это вообще… Да я понимаю, что ты ни при чём.
Ну, хоть узнали, чья машина.
Где она живёт? Хорошо, сейчас поднимусь.

Подниматься не пришлось, дверь подъезда хлопнула, вышел невысокий мужчина в спортивных штанах, тапочках на босу ногу и куртке, помятый после сна.
Я хмыкнул, потому что подсознательно ждал здоровенного лба, похожего на Антонио Бандераса.
- Ты чего – нездоров? С Луны свалился? – и глянул мне прямо в глаза. Большие коричневые зрачки на пол-глаза, припухшие нижние веки. Дёрнул ноздрями, подошёл вплотную.
- Что гудишь, гнида? Не спится? Будильника нет?!
Глазами впился, как раскалёнными шампурами, прям. Я сделал два шага назад.
- С тобой человек разговаривает! Ты что молчишь? Мне что – на колени встать, чтоб ты со мной поговорил?! – он сделал падающий шаг вперёд и я машинально протянул руку.
- Ты что свои грабки тянешь?! А?! Рамсы попутал?! А?! А?!!
Каз-злина…Не дай Бог ещё хоть пёрнешь громко…
Подошёл к моему «Акценту», не отпуская моих глаз, согнул вдвое поводок дворника, отхаркнул и скрылся в подъезде.

А я остался.
Посмотрел на подъезд, потом на свой «Акцент», на «Круизёр», выпрямил поводок. Времени уже восемь, на машине всё равно не успеть, поеду на маршрутке до метро.

Вечером «Круизёра» не было. За ужином жена рассказала, что узнала в доме про мужчину Сальмы Хайек из пятого подъезда. Приезжает к ней с лета, держит таможенный терминал, сам - серьёзный.
- «Серьё-озный»…В каком смысле?
- Да в прямом. Соседи сверху допоздна гуляли… Конопчуки - ну знаешь, их, наверно, бутылки-то ещё они бросают – позвонил, они не послушали, молотком им щиток разнёс, электричество вырубил, потом под дверью стоял, кричал, из Конопчукской квартиры никто так и не вышел. Так что не связывайся с ним…
- Не связывайся! А машины запирать можно?
- Ну, разок запер…Может, устал человек или приболел. Не связывайся. Раньше же не было такого.

Но запер не разок.
На следующее утро я снова обнаружил перед своей машиной «Круизёр». Покрутился около, открыл дверь «Акцента», сел. Сквозь лобовое стекло в окнах дома виднелись белые пятна лиц. Светка-дура разболтала уже всем, наверно.
Идиотка!!
Хлопнув дверью, вышел. Стоит ли в пробке час двадцать гарью дышать? Лучше на маршрутке до метро, да так и быстрее. Проходя по тротуару, ещё раз поднял глаза вверх. За кухонную занавеску спряталось заспанное лицо жены.
Дур-ра!!

Весь день, разбирая заявки, думал.

Проколоть шины? – ночью, конечно… - а что это даст?
Выйдет к машине, обнаружит, сразу догадается. Мою изувечит. А, может, и меня тоже…
А как докажет?
Даже доказывать не будет, если такой дикий. Чурка, наверно, какой-то – помесь метисная. У русских таких волчьих глаз не бывает.

А если свою отогнать, будто в сервис? Жена всем в доме скажет, что машина в ремонте, а ему каждую ночь шины прокалывать? Поймёт, он же не дурак.
А вообще – если моей машины не будет, замок собьёт, цепь снимет и поставит «Круизёр» на это место. Места-то никак не оформлены, не зарегистрированы. Потом его не выгонишь оттуда.
А если гвоздём дверцы процарапать? Изо всех сил, чтоб и грунтовку, и металл, чтоб насквоз-з-зь…

Карандаш в руке сломался, я вздрогнул. Сломанный карандаш прочертил глубокую рваную рану на требовании, такое к заявке не приложишь, надо идти переоформлять. Ксения-сучка разноется сейчас, заставит у коммерческого подписывать по новой, Никандров очки приспустит, будет всматриваться пристально, изображать взгляд насквозь…Насквоз-зь.
Суки!
Все - суки!!!
Надо идти, а то Ксения к часу в банк поедет.

…Вот же тварь! Скотина!
После такого унижения надо коммерческому гвоздём дверцы прокарябать.
Обе. С двух сторон.
Точно! Чтоб хорошая идея не пропадала. Уже ноябрь, скоро декабрь, темнеет рано. Момент выберу, поставлю свою рядом с никандровской «Ауди» и гвоз-з-здём её! Вечером не увидит, утром уже не догадается.

А как же я свою рядом с никандровской поставлю, если из дома выехать не смогу? Я ж заперт.
Ну да, ну да.

Но гвоздём машину Бандераса тоже нельзя – он догадается. Такие скоты доказательствами не заботятся – подойдёт со зрачками своими… ещё молоток возьмёт.
Я вспомнил перекрученный поводок дворника и повёл лопатками, сгоняя набежавший холодок.
Урод вонючий.

А если Сальму Хайек…тово.. с ней… Она под впечатлением нашего бурного секса его выгонит, скажет: « Пошёл вон, урод!». И мы с ней... Она мне…
Рукой за попку её вот так…

- Да. Да отдам я сейчас заявку. Готова. Почти. Сейчас. Да.

Да…Рукой вот так…
Я посмотрел на свою тонкую руку. Обтёртый рукав пиджака, под пиджаком вялое лягушачье брюшко. Менеджеры отдела снабжения после работы пьют пиво, а не соблазняют брюнеток с большой грудью.
Да.

Нет, с «Круизёром» надо всё заделать, как будто я здесь ни при чём.
А вот вороны часто на крыши садятся и кости таскают. Подбрасывать ему кости на крышу, чтоб вороны раздолбили…
Ну и что? Так и будет ставить на это место, больше-то во дворе места нет.

А если бутылку швырнуть сверху, будто бы это Конопчуки?
Точно.
У них как раз окна сюда выходят, на них и подумает, что они