будто меня и не слышала.
- Не советую, - раздался голос справа от нас.

Я вздрогнул, поднял корпус и сел на пол. В правом углу увидел мужчину, сидящего, как и я, на полу, только спина его опиралась на двухметровую колонну из автопокрышек, положенных одна на другую.

- Не советую. На крик придёт сверху охранник, изобьёт дубинкой и завяжет рот.

Работая здоровым плечом, я помог Наташе перекатиться поближе, подполз сам.
- А Вы - кто?
- Валентин. Такой же, как и вы. Напали, отняли машину, привезли сюда.
- Зачем?
- Деньги. Они требуют денег. Дают реквизиты фирмы-помойки и хотят, чтоб обеспечили безопасность при переводе денег.
- Сколько они хотят?
- Не называйте сразу большую сумму - подумают, что из вас легко можно выбить ещё столько же. Я начал с двадцати тысяч, потом - больше, больше.
- Давно Вы здесь?
- Два…, нет - три дня. Или…По-моему, три. Меня привезли, здесь было три человека. Все трое - одиночки.
Приходят, спрашивают: "Придумал?" Если нет - сразу колют ножом. Спокойно так - как пультом каналы переключают. Сильно колют, - пленник глотнул.

Я присмотрелся - весь рукав его светлого свитера от плеча до самого низа был покрыт тёмными засохшими разводами. Кисть руки неестественно искривилась в сторону, с сине-багровых, потерявших форму пальцев свисали лохмотья чёрной кожи.
- А… с рукой что?
- Меня кололи, потом руку в тиски зажали и сдавили, - Валентин мотнул головой в сторону верстака.
- И…что?
- Сказали, что потом локоть зажмут и раздавят. - Валентин всхлипнул. - … И я обещал, что им переведут восемьдесят тысяч.
- Как?
- Тем троим телефон давали, они звонили домой. Потом их увезли…и отпустили.
- Откуда ты знаешь, что отпустили?
- Сказали!!! Отвезли подальше и на дороге выпустили!!! Зачем мы им нужны, если они убедились, что деньги к ним упали?!! - Валентин кричал, по его щекам катились слёзы.
- Неужели ты думаешь, что отпус…
- Да!! Да!!! Они обещали, обещали!!
Его истерика захватила и Наташку - она закричала:
- Лёша, у нас же есть двадцать три тысячи, Бориса попросим, он добавит!! Лёша, Лёшенька, я не хочу, не могу!! Лёша!!
- Сейчас, Наташенька, сейчас, - успокаивал я жену, теряя остатки самообладания.
Крики и слёзы сорвали у меня внутри какую-то пломбу, задрожали руки и ноги, сердце скакало как теннисный мячик, лицо перекосилось, губы прыгали. Я не мог больше ни секунды вынести скотча на руках и ногах - мышцы свело судорогой, ломало суставы, голову разрывал стук в висках.
Оттолкнувшись от стены, я перекатился по полу - раз, два, три, пять. Сорвать, стащить, сдёрнуть скотч!! Я задыхался, горло свело в спазме.
Спасибо проколотому плечу - резкая боль заставила меня остановиться.
Я сел.
Прямо передо мной зияла смотровая яма - как я ещё в неё не закатился - оттуда несло жуткой смесью экскрементов, мочи, крови и машинного масла.
"Запах смерти", - подумал я. Мне приходилось бывать в моргах, тамошняя отвратительная вонь не пугала, она была понятна и основана на естественных, в общем-то, вещах: гниющих тканях, распаде, биологических процессах разложения.
А из ямы по гаражу распространялся запах безнадёжности, страданий и беспомощности. Запах отчаяния и страшной смерти.
Я почувствовал, как под давлением ужаса раскрывается сфинктер мочевого пузыря. Эта непроизвольная, неподконтрольная реакция моего организма напугала меня ещё сильней.
Грохнул головой о цементный пол, из глаз посыпались искры, но истерика отступила.

- Валентин! А, Валентин! Слышишь меня?! - позвал я.
Всхлипывания стихли, дрожащий голос ответил: "Да".
- Валентин, а есть-пить дают?
- Есть не давали, а пить вон - из ведра.
- Из ведра? Как из ведра?
- Так. Опускай голову и пей. Пить захочешь - напьёшься, - в голосе Валентина сквозила враждебность.
- А в туалет?
- В туалет?! В туалет?! - на него снова накатывала истерика. - В туалет - в штаны!!
- Валентин, а часто они приходят?
- Могут три раза в день, могут чаще. Позавчера…или вчера…когда троих одного за другим увози… отпускали…вообще приходили через час.
- А как приходят? Много их?
- Всегда вдвоём. Большой - Аслан проходит вперёд, а Умар стоит около ворот с пистолетом. Потом Умар тоже входит.
- А охранник? Ты его видел?
- Нет, охранники всегда в доме сидят, слушают, по камере наблюдают.
- Так Аслан говорит?
- Да.
- Но ты их ни разу не видел?
- Нет. Ты что-то затеваешь против них, я всё скажу Аслану, меня завтра выпустят, выпустят!! А из-за тебя меня в тиски…!! Не хочу больше, не могу!!!
Не спрашивай меня ни о чём, не буду с тобой говорить, не буду, молчи, молчи!!

Он ещё что-то выкрикивал и скулил, я не слушал.
Да и нечего больше слушать и спрашивать, всё понятно. Прекрасная идея - самоорганизующийся механизм, работающий на собственном ужасе.
Старожил, доведённый до отчаяния, выплёскивает свой сгущённый ад на новичков и уезжает "домой", передавая им сломанную эстафетную палочку отчаяния и покорности.
(Куда они трупы прячут? Тоже, наверно, организовано по принципу самообслуживания.)

Не надо тратить собственные силы и слова на убеждение новичков - сменные Валентины действуют с максимальной эффективностью. И уродуют пленников Умар с Асланом не только с целью выжать деньги, а ещё и в качестве наглядного пособия.
Отдай хоть миллион - руку всё равно зажмут в тиски. Для следующего. И ничего не отдай - тоже зажмут.
Даже в тюрьме, наверно, лучше. Там есть коллективный разум узников, какой-то накопленный опыт. Здесь только эстафета ужаса.

Я подкатился к Наташке. Она лежала на боку, закрыв глаза.
- Наташ, ты как?
Она медленно открыла глаза, шевельнула губами и снова зажмурилась.
- Наташ, тебе на цементном полу нельзя лежать, застудишь себе всё. Давай-ка на покрышки сядешь.
- Какая разница?! Ка-ка-я раз-ни-ца?! - горлом выдохнула Наташка полуспазм-полурыдание, - нас здесь убьют, не ус-пе-ю ни-че-го зас-ту-дить, нас убьют… - и зарыдала по-настоящему.
- Нет!! Нет!! Если им переводишь деньги, они отпускают, они отпускают домой!! Они не убивают, не убивают, нет!!! Переводишь деньги, они проверяют и отпускают!!! - закричал Валентин.
Интересно, какой это по счёту валентин в гараже? Сколько пропавших надежд на избавление сгустилось в его жалком крике?
- Нас убью-ю-ют… - рыдала Наташка.

- Валентин, давай-ка, помоги мне - столкнём ногами пару покрышек, жена на них ляжет. Ты же не хочешь, чтоб она отсюда калекой вышла с больными почками?
- Да-да, конечно, - завозился Валентин, обрадованный сторонним подтверждением его мерцающей веры в освобождение. Вот, пожалуйста: люди о своём здоровье думают, значит - свобода реальна!
- Сейчас-сейчас, - бормотал он, отползая в сторону.
Мы, лёжа на полу, подняли ноги, упёрлись в середину колонны из покрышек и после двух неудачных попыток свалили половину шин. С нашей помощью Наташа взобралась на ложе из трёх покрышек и затихла.
Валентин, видно, совсем ослаб - сразу же отключился, похрапывая во сне. Интересно - что ему снится и каково пробуждение?

Возня с покрышками разбередила боль в