раненом плече, снова пошла кровь, но мне эта боль доставляла неосознанное удовольствие: боль жизни, боль от работы. Ворочая и толкая покрышки ногами, плечами, головой, я вспотел, Валентин тоже. Запах пота на некоторое время перебил зловещий смрад гаража, приятно напомнил густой духан в мужской раздевалке после игры.

Почему я так жалко подчинился им в машине?! Со свободными руками и ногами?! Вокруг люди, машины!!
Пистолет?
Ну и что? Не стали бы они в городе стрелять средь бела дня.
А если бы и стреляли - всё лучше, чем через пару дней превратиться в Валентина и радушно знакомить вновь прибывших с местными правилами.

В голове вспух и запульсировал слепящий молочно-белый шар: ведь они могут придти в любое время, в любое! - через три, два, один час, через двадцать минут! И после тисочно-ножевых процедур нынешнее положение так же будет казаться блестящей и преступно неиспользованной возможностью.
А следующая стадия - Валентин.
Это конец.
Не будет сил ни в теле, ни в голове, ни в сердце.
Я снова запаниковал, меня прошиб холодный пот. Они ведь в самом деле могут войти в любую минуту! Может быть, прямо сейчас они заканчивают обед и собираются к нам?

Обед…У меня заурчало в животе - я вспомнил, что с утра мы выпили только по чашке кофе, ориентируясь на затяжное застолье у Бориса. Как сказала Наташка: " Оставь место для икорки".
Интересно - чем обедают Умар с Асланом?
Жижгале какое-нибудь в густом бульоне? Или прекрасная лёгкая горская закуска -варёные бычачьи глаза? Суп из бараньих мошонок? А, может, мелко нарезанные человечьи уши и по стакану крови?
Да нет, вернее всего, хорошо посидели в придорожной кафешке, отрыгнули и поехали по делам. По нашим делам.

Я перевернулся, с третьего раза встал на ноги и принялся тщательно осматривать гараж. Очень мешал эмбрион Валентина, он родился у меня в голове, окреп и бурно рос, набирая силу. Я отгонял этот мягкий успокаивающий голос, с каждым его словом из меня вытекали силы и расплывалась воля.

"Что ты ищешь? Всё, что можно использовать для освобождения, ингуши давно вынесли. Думай лучше, у кого просить денег. Главное - это день…".
Нет! Главное - развязаться, это - главное! Перетереть скотч об острый угол, разодрать гвоздём, железкой, чем-нибудь.
" Без толку. Даже если развяжешься - что тебе это даст? Набросишься на двоих вооружённых бандюков? Ну-ну. Зажмут раньше времени локоть в тиски и…"
Я замычал. Не знаю, что мне это даст. Не знаю. Но я должен развязаться, должен.
" До тебя здесь дураки сидели? Всё продумано, развязаться нельзя. Не трать время, не зли зверьков, не…"
Я прикусил губу. Всё, хватит. Ничто никем не продумано, никого до меня здесь не было, ничего не знаю.

Бетонный пол, бетонные стены. На бетоне затёртые, замытые пятна крови. Много.

Металлические ворота. Открываются наружу, ни петель, ни ручки внутри. В них врезана такая же дверь с мешковинной тряпкой у порога.

Пустой верстак с тисками… Если встать на покрышку, пристроиться к тискам спиной, то, может быть, удастся сдёрнуть скотч. Надежды мало, слишком тупые, сглаженные края у тисочных губок, но попробовать надо.

Двухэтажные стеллажи из досок по всему периметру, первый ярус на уровне груди, второй - метра два с лишним. Второй антресолями проходит даже над воротами. Гладкие столбы-опоры, нигде ни гвоздочка, ни скобочки. На первом ярусе валяются заскорузлые окровавленные тряпки, ремни, комки перепутанных рваных проводов, пластиковые масляные канистры.

Я подпрыгнул, пытаясь заглянуть на второй этаж, вернее - сделал подпрыгивающее движение и упал, только зубы лязгнули. Со связанными ногами и руками много не напрыгаешь.
Стоп - зубы? Зубы!
Растолкал Наташку. Она, не сразу поняв, что я от неё хочу, пристроилась сзади и попыталась перегрызть скотч на моих смотанных за спиной руках.
Не вышло никак - ни рывками в стороны, ни перетиранием, ни перегрызанием. Слишком маленький кусочек слипшегося многослойного скотча захватывался зубами, слишком толсто обмотали.
Наташа снова расплакалась.
" Ну, я же говорил, - снова заныл подросший Эмбрион Валентина, - не трать силы, не зли Аслана с напарником. Отдашь деньги и поедете домой. Никто не будет вас мучить. Что они - звери что ли?"

Я стиснул зубы, покатился вокруг ямы. Всё то же - бетонные стены, бетонный пол, полки по периметру.
Всё-таки, может, на верхних полках что-нибудь есть?
У меня перед глазами отчётливо нарисовался образ задвинутого в дальний угол переносного металлического ящика с инструментами: набор ключей с головками( не очень нужен), отвёртки(сойдёт), напильник! отрезной круг! ножовочные полотна! Ножницы по металлу!!!

- Наташ, вставай! Помоги мне!
Пыхтя и обливаясь потом, мы соорудили из покрышек (я снова поблагодарил Бога, что резина без дисков!) подобие шестиступенчатой пирамиды, опирающейся прямой гранью на столбик стеллажа.

В конце работы мы уже наловчились так, что подъём покрышки на верхний уровень занимал всего около двух минут - я подлезал под шину снизу, поднимая её головой и плечами, а Наташа, лёжа на спине, ногами вталкивала колесо наверх, одновременно подавая мне команды по синхронному плавному распрямлению спины.
- Наташ, если где-то проводят соревнования по складыванию пирамиды из покрышек со связанными конечностями, первый приз - наш, - сказал я, обливаясь потом, - теперь давай, сядь на нижнее колесо, я тебе буду помогать, постарайся пересаживаться повыше.
- Как это?
- Давай, давай. Садись на нижнее. Хорошо. Теперь упрись ногами в меня…, так…, и пересаживайся, перебирайся на верхнее…
Так. Отлично. Передохнём и дальше. Упирайся, толкайся, давай-давай…
Умница! Фигуристка моя гуттаперч-чевая!

Труднее всего было встать на верхней ступеньке. Наташа несколько раз теряла равновесие, и я обмирал: всё, чем смог бы помочь - это броситься на пол, чтобы смягчить её падение.

Нет, всё-таки встала, спортивная моя!

- Ну - что там??!!
- Ничего.
Горло сдавило, к глазам подступили слёзы.
- Что…совсем ничего?
- Тряпки какие-то, канистры…маленькие такие из-под масла…, банка со смазкой… с густой такой…
- Банка какая? Железная? Открытая, закрытая?
- Нет - стеклянная, трёхлитр…
- Отлично! Отлично! Наташ, постарайся теперь перева…
- …трёхлитровая. Аккумуляторы - четыре штуки…Всё, больше ничего нет.
- Аккумуляторы??!!
Слёзы у меня всё-таки брызнули.
Разве можно привыкнуть к женской логике?! А если бы я не уточнил после её "Ничего" - так бы и слезла бы вниз?!
- Наташенька, ты самое солнышко, я всегда говорил! Отдохни и постарайся как-то перевалиться на полку.
- А чего, сейчас я. Здесь нормально получается.

Аккумулятор грохнули только один, остальные три удалось спустить вниз. Я старался не думать, что и они окажутся такими же, как разбитый - сульфитированными, с полностью осыпавшимися пластинами. Высохшими.
Я прильнул к винтовой заглушке зубами, отгоняя воспоминания о своих мучениях с прикипевшими пробками. Руками-то, бывает, не сразу открутишь…

На двух отвернул все пробки, на третьем удалось