- Подъезжам, кажись, – сказал Димон. Олег оторвался от кроссворда, позыркал в окно. Из ночной тьмы вынырнул скудно освещенный полустанок под названием «хуйзнат какой километр».
- Да нет, час три еще катить. - Олег откупорил очередную бутылку пива. Еще с пяток позвякивали на столе в такт покачиванию вагона.

На верхней полке храпел и попердывал Михалыч, их руководитель. Остальные участники команды спали, кто на боковушках, кто на верхних полках. Вздохнув от нихуянеделанья, Димон тоже взялся за пиво. Они с Олегом ехали в одном плацкартном псевдокупе, и за три дня Димон успел наслушаться баек от своего старшего товарища, что хоть сейчас, можно садиться, бля, его биографию писать. А этого он не умел и не хотел.

Очень хотелось домой. Мозг Димона был перенасыщен впечатлениями, хуле – первый раз побывать в горах, да еще на целых две недели. В первые дни было ну просто, пиздец, как тяжело, но день на пятый втянулся, в середине похода стало вообще особенно кайфово, а под конец он все же заебся. Димон с зависть посмотрел на Олега. Тот был заряжен воистину космической долей какого-то небывалого похуизма. Олегу не хотелось домой, точнее ему было допезды, где находиться. В пропахшем вонючими носками вагоне поезда, на продуваемом ледяным ветром горном перевале, на скучной однообразной работе – ему везде было заебись. Димон перевел взгляд на Ритку, посапывающую на нижней боковой полке, в штанах почувствовалось шевеление. В поезде было жарко, и Ритка во сне сбросила одеяло. Теперь на ее красивые влажные от пота бедра косились изредка бегающие поссать пассажиры. Димон пытался заигрывать с ней еще в самом начале похода, но тут же был послан в конкретно жесткой форме. У Ритки был свой предмет обожания – Олег, которому, впрочем, все было по барабану. Даже закрадывались определенные подозрения.

- Странный ты, Олег какой-то… - сказал Димон.
- А? Ты это к чему сказал? – удивился тот.
- Да я на твоем месте жарил бы Риту весь поход, каждый день и не по разу. Ты что не видишь, она все за тобой бегает, слюни, блять, пускает? Это ж такая телка, Дженифер Лопес просто отдыхает! А у тебя бабы, ты сам говорил, щас нет.
Олег усмехнулся и, уставившись на Ритку, покачал головой:
- Кто тебе сказал, что я не хочу ее? Просто… тут все просто! Я знаю, что у нас с ней никогда ничего не будет.
- А я тебе и не говорю, женись на ней, – хмыкнул Димон.
- Ты не понял, я имел ввиду, что у нас с ней вообще ничего не будет, никакой ебли-хуебли, вообще ничего. Я это просто знаю и все.
- Это как так? – не понял Димон.
- А вот так, расскажу как-нибудь, только все равно не поверишь, – вздохнул Олег. – Вот скажи честно, ты же из-за нее с нами в поход пошел, а?
- Ну да вообще-то…
- А если б знал, что она тебе никогда не даст, все равно пошел бы?
- Ну, тогда… не знаю даже, вряд ли, - задумался Димон. – Нет, скорей всего.
- Я вот, например, так же начал туризмом-альпинизмом занимаца. Тоже, бляха, все с девчонки началось. Только я знал уже сразу, - Олег довольно ухмыльнулся, - что буду ебать ее долго и счастливо.
- Ты давай уж рассказывай, раз начал.
- Ладно, открою тебе свой секрет, - сжалился Олег, убирая под стол пустую бутылку и доставая новую. – Твое право, хочешь - верь, хочешь - нет, мне похуй…

Ритка во сне, не зная, что является предметом их обсуждения, перевернулась на живот, одеяло съехало еще больше, открыв на всеобщее обозрение шикарную задницу под тонкими белыми трусиками. Друзья переглянулись, и Олег негромким голосом принялся рассказывать свою историю…



…Хуй его знает, как сложилось бы моя жизнь на данный момент, если бы я не повелся в свое время на одну, ниибацца, замануху. После летней сессии, когда моск молодого пэтэушника готов расплавиться и хотелось окунуться в безмятежную двухмесячную пьянку, наша историчка решила вывезти нас на какой-то областной турслет. На предмет приобщения к природе, аж на целых два дня. Жить в палатках, все дела, костер, гитары, бля, конкурсы там всякие и хуй его знает, что-то она еще нам наплела.

Нас из группы набралось человек 10. Цвет, так сказать, нашего курса – всякие заучки, маменькины сынки и очкастые дрочеры были посланы нахуй, дабы не портить праздника жизни. В назначенное время мы начали подтягиваться на место сбора, откуда специальный автобус должен был увезти нашу компанию куда-то далеко в лес. Я очень боялся пропустить это мероприятие (т.к. жил дальше всех), поэтому приехал гораздо раньше остальных.

На остановке уже терлись какие-то бородатые кузьмичи в застиранных брезентовых ветровках. С ними было еще существо женского пола, судя по затасканному виду которого можно было судить о богатом туристическом опыте. Рядом кучей лежали гигантские рюкзаки. Ну, это просто пиздец какой-то, что туда можно напихать? Собрались, бля, в экспедицию на 2 дня, усмехнулся я и, закурив, отвернулся в сторону от этой больной компании.

Тут к остановке подошли две хорошенькие девчушки. Я тут же обратил внимание на рыженькую в архикоротких шортах, а может она крашеная была, хуй знает. С облегчением вздохнул, когда понял, что они, вроде, как сами по себе, а не с немытыми рюкзачниками. Разглядывая ее идеальные ножки и спортивную попку, я коротал время до прихода наших и придумывал, как бы к ней подкатить. Вскоре подтянулись пацаны. В туго набитых рюкзаках и сумках звенела заветная стеклотара. Потом, помню, в автобусе мы втихаря от исторички душевно нахуярились водкой. Стало весьма хорошо и замечательно. У меня в руках оказалась гитара, и я всю дорогу орал какую-то пошлятину типа «Аниспетьлимнепесню!...» Репертуар у меня тогда просто пиздец какой был, но это хуйня – главное, рыженькая с интересом начала постреливать в меня своими серыми глазками.

Автобус выгрузил нас в лесу на какой-то, ниибацо, здоровой поляне, сплошь заставленной разнокалиберными палатками. И тут историчка, ебать ее в ухо, объявила охуительную, блять, новость, что наша группа назначена (кем? - хуйивознаит) выполнять всякую черновую работу в лагере нашего района. Типо, готовить жрачку на триста, блять человек, убирать мусор и заниматься еще какой-то ебаторией. А кого это, бляха, не устраивает, добавила она, может уебывать домой на этом же автобусе. Мы конечно, сцуко, были в полном ахуе от такого подъебона, но, - хуле делать, не пропадать же бухлу! – остались.

Работали мы, конечно, на отъебись, то в палатке бухали, то просто шарахались по лагерю. Вобщем, к вечеру все были в нихуевой кондиции, а тут еще организаторы этого сэйшена решили забабахать дискотеку. Стало совсем весело, народ потянулся к центру поляны, где была установлена сцена и аппаратура.

Через час танцулек поляна превратилась в грязное месиво, шел дождь, но никто и не думал расходиться. И тут среди беснующейся в ритме восьмидесятых толпы кузмичей я увидел ее и, дождавшись медляка, шагнул навстречу. Мне во что бы то не стало нужно к ней прикоснуться. Есть у меня такая особенность организма, стоит прикоснуться к бабе и мне сразу становится понятно, будет с ней трах или нихуя не получится. Приближаюсь к рыженькой.